Мы снова покоряли дикую природу, спеша до сумерек уехать как можно дальше. Осталась за спиной административная граница Красноярского края. Трудно сказать, где именно мы ее пересекли – там не было ни столбов, ни пограничников. Дороги отвратительные, петляли между перелесками. Иногда случайный встречный транспорт – «УАЗы», «Нивы», старые скрипучие «Жигули». Ни «Бентли», ни «Кадиллаков» в этой глуши, понятно, не было. Варвара выспалась, и ее несло, как Остапа Бендера. С чего я взял, что кремация не столь успешно завоевывает мировой рынок? В Москве и Петербурге это модное поветрие. В Японии кремируют практически всех. Но это ясно – дефицит земли. Любопытный факт: для японцев главное в жизни – работа, поэтому прах усопшего могут поделить между собой родственники и корпорация, в которой он при жизни трудился. Часть праха близкие хоронят на семейной могиле, а вторую часть его компания помещает на свое фирменное кладбище, делая специальное надгробие. Если трудился в автомобильном гиганте – изобразят машинку; занимался рыбным промыслом – золотую рыбку с хвостиком; работал в якудза – будешь покоиться под драконом с куриной головой…
– То есть человек захоронен на двух кладбищах, – резюмировала Варвара, – и никто не видит в этом ничего предосудительного, всем хорошо, душа усопшего не мечется между могилами…
– У нас вон тоже, – ухмыльнулся я, – на могиле оружейника Калашникова чертежи автомата выбили. Сразу видно, чем человек занимался при жизни. Правда, ошибку допустили – оказалось, что это чертежи немецкого автомата, но ерунда, уже поправили…
Остаток пути через долгое русское поле Варвара продолжала занимать меня разговорами. Ее замкнуло, видно, аура сельского погоста крепко проникла в голову.
Британцы тоже кое-чего добились по интересующему ее вопросу. В начале 90-х в королевстве бушевало коровье бешенство. Болезнь угрожала перейти к человеку, погубила сотни тысяч животных. Еще несколько миллионов коров власти решили забить в качестве профилактики. Человек по фамилии Салливан предложил растворять их в горячей щелочи. Когда с угрозой бешенства разобрались, этот джентльмен нашел новое применение своему изобретению: растворять людей. Он основал свою компанию и теперь выпускает специальные машины. Тело помещают в воду и циркулирующий по ней гидроксид калия, разогретый до 160 градусов. За три часа от человека остаются лишь кости и густая субстанция с запахом аммиака. Жижу перерабатывают, а кости дробят, помещают в урну и отдают удивленным родственникам…
– Результат такой же, как после кремации, – ворчала Варвара. – Но разработчики уверяют, что все гораздо чище, безопаснее и эффективнее. По-моему, врут – одна лишь жидкая субстанция чего стоит, может отпугнуть даже самого стойкого клиента…
– Варвара, хватит, – взмолился я. – Давай поговорим о чем-нибудь позитивном. Ты желаешь, чтобы я куда-нибудь врезался?
– Как хочешь, – вздохнула спутница. – А еще я хотела рассказать про пластинацию – это когда воду, содержащуюся в организме, заменяют на пластик. Тело не хоронится, не кремируется, а продолжает находиться среди живущих. Очень долгая процедура. Воду в клетках сначала заменяют ацетоном, затем жидким полимером, который твердеет под воздействием ультрафи…