— Понятно. А то Серёга по рации вечно — ждите. Терпите. Ничего толком не говорит. Только слова.

— А…

Сын машет рукой в привычном жесте.

— Вечно он шифруется. Да ещё Аллия ему мозги выносит. Ей скоро рожать, вот и психует женщина.

— А причём тут бывшая императрица?

Не понимаю я.

— Так она за него замуж вышла. Буквально на второй день сошлись. Нашли друг друга, как говорится.

— А…

Как назло, имя бонны вылетело из головы, но сын понимает, о ком я.

— Влада?

Киваю в знак согласия.

— Тоже. Кто-то из вояк. Я его толком и не знаю. Но вроде ничего. Тоже с пузиком бегает.

— А Ира?

— Сказала, годик отдохнуть надо. По медицинским показателям. А потом опять…

— Ничего себе…

Честно говоря, я даже рад этому. Тому, что моя дочь становиться матерью моих внуков, число которых увеличивается. Прежнее правило насчёт одного-двух детей в семье здесь просто неприемлемо. Сын рокочет.

— Девчонки у неё забавные. Но горластые.

— Ничего. Зато растём!

Хлопаю его по плечу. Он улыбается… Из ящиков выгружаем присланное. Вот это подарок! Спасибо всем, кто собирал! Целый громадный контейнер 'S-мин'! Патроны, гранаты, в общем, на всех океанцев, если что, хватит с избытком. Мои женщины по-прежнему опасливо стоят у джипа, не решаясь подойти. Вовка бормочет вполголоса:

— Чего это они?

— Стесняются. Уже неделю не мылись. С водой у нас плохо. Вот и…

Он удивляется?

— И только?

— Воспитание тут… Сам понимаешь. Кстати, как тебе?

Киваю в их сторону. Он довольно шепчет:

— Красивая. Что одна, что другая. А сестрёнка — вообще прелесть.

— Что скажешь насчёт Хьямы?

Краснеет.

— Поглядим — увидим.

— Правильно.

Дальше работаем молча. Переливаем топливо в бак. Его, кстати, немного. Смысл тащить лишнее, если завтра нас заберут? Но больше всего радуют мины. 'ПОМ-2', конечно, получше бы. Но вручную их не поставишь, а средств дистанционного минирования у нас, естественно, нет. Но зато ОЗМ-72 куда мощнее… Я зловеще ухмыляюсь, держа в руке массивный цилиндр защитного цвета. Внезапно сын толкает меня в бок:

— Твои?

Поворачиваю голову — точно, вдали показались первые телеги. Киваю в знак согласия.

— Мои.

— Может, я пока в машину залезу?

— Не вибрируй. Всё нормально.

Вдруг он хлопает себя по лбу:

— Чёрт, забыл! Её надо срочно съесть!

— Что?

— Клубнику.

Я от души смеюсь:

— Ты всё такой же сластёна! Ладно, пошли!

Он извлекает откуда то из штабеля оставшихся ящиков большой непрозрачный пластиковый мешок, торжественно водружает его на один из рядов.

— Эй, все сюда!

Машу я рукой и своим дамам, и девчонкам из прицепа. Все медленно подходят к нам, сын, улыбаясь, торжественно извлекает из чёрного полиэтилена громадную, килограмм на пять, не меньше, клубничную ягоду. Затем извлекает из ножен тесак. Несколько точных взмахов, и каждому достаётся по ровному, похожему на арбузные, ломтики.

— Угощайтесь, люди!

Произносит он, отходя в сторону. Гробовая тишина. Все, без исключения, изумлённо смотрят на нарезанную ягодку, потом кто-то из девочек выдыхает:

— Боги… Это же молодильная ягода!!!

Хм… Очередная сказка, из серии про гарахов? Хотя действует клубничка именно так, как говорится в названии. Но тут все буквально вгрызаются в угощение, слизывают всё до капельки, облизывают пальцы. И счастливо улыбаются. Одна Юница никак не может дожевать свой ломтик. Но вот и она заканчивает с ним. Едва успеваем покончить с плодом, как возле нас останавливается всадник. Это Пётр. Спрыгивает с взмыленного коня, смотрит на ящики, потом охает, увидев сына, нависающего скалой даже надо мной.