— Господин мастер, мы готовы! Заливать снадобье?

— Заливайте — кивнул колдун, и поудобнее расположился на привинченной к полу скамье.

***

Мне ужасно не хотелось уходить из сна. Во сне — так хорошо! Во сне — ничего плохого, только радость, только счастье! И ничего не болит. А еще — тут мой котик! Так приятно гладить его, прижимать к груди… Он стал таким большим, таким увесистым, таким сильным! Но для меня всегда останется моим маленьким котиком. И я не хочу его терять. Ни за что!

Мне ударили по щеке — сильно, и очень больно. Во рту — горечь, видимо влили какое-то снадобье. Губы болели, распухнув от ударов, язык болел — обожженный снадобьем, прикушенный моими же зубами. А еще — болели ребра, грудь, болел живот, и внутри меня что-то болело — то ли почки отбили, то ли печень. А может и все сразу. Нет, они били так, чтобы я не умер, и даже чтобы не покалечить. Но ведь грань между «больно» и «покалечить» так мала, так незаметна! Чуть сильнее удар по расслабленному телу — и вот уже твоя струя мочи окрасилась кровью. И вот у тебя ноет в подреберье отбитая печень. Ты не умрешь, если у тебя разбита часть печени, но жить тебе будет очень некомфортно.

Хорошо хоть пальцы не ломают, хотят представить пред очи императора целым, не поломанным. А вот потом уже начнется главная потеха! Если я что-то не придумаю…

Глаза, затекшие, опухшие (да, почки плохо работают, отбили, суки!), с трудом раскрылись, и я…с ужасом увидел висящего на столбе Уголька! Он висел вверх ногами, подвешенный за задние лапы — передние и морда его были связаны. Уго извивался, урчал, ревел, как трактор, и даже пытался ударить задними лапами с выпущенными когтями прямо в лицо инквизитора, стоявшего рядом с ножом в руке. И мне стало так плохо, так больно, как никогда на этом свете! Я понял, что сейчас произойдет, и…и готов был на все, чтобы этого не случилось!

А еще — я НЕ СЛЫШАЛ Уголька! Я его не слышал, черт подери! Эти твари каким-то образом заблокировали мои каналы, проводящие магическую энергию, и сейчас я был простым человеком, который прикован к стене и не может двигаться кроме как звеня короткими толстыми цепями. На руках — подобие наручников-кандалов, на ногах — тоже. Я даже лежать не могу — только сидеть, и то — с вытянутыми крестом руками.

— Уголек, если слышишь меня — я сделаю все, что возможно! Прости меня! Прости! Это из-за меня ты попался!

Я передавал мысли коту не рассчитывая, что тот услышит, но помня, что тот вообще-то слышит мысли обычных людей. Вот только говорить мысленно с ними не может — ведь они лишены магических способностей.

— Уголек…котик мой…я с тобой!

Глупо. Глупо и страшно. Мне ужасно страшно! Я сделаю все, что угодно, чтобы кота освободили. Если бы я знал! Я бы запретил ему сюда лезть! Этот чертов колдун выше меня по магическим способностям на три головы! На пять! На десять голов! Он на самом деле Мастер. И я его боюсь. Он сделал меня как ребенка. Да, я расслабился, да, привык, что все мои противники уступают мне в силе, ловкости, хитрости. И вот — получил щелбан по носу. Да такой щелбан, что чуть голова не отвалилась. И отвалилась бы, если бы этому чертову колдуну не нужно было доставить меня в столицу.