– Не прибедняйся, солдафон. Так нарисовать портрет… – Лена замолчала, продолжая рассматривать рисунок. – Знаешь, я не могу отделаться от ощущения, что смотрю сейчас не на картину, а на фотографию. Все передано с такой невероятной точностью…

– Все верно, Лена, я ведь не художник. Твердая рука, фотографическая память, натренированный с детства глазомер… И все. Настоящий художник изобразил бы тебя иначе. Сходства было бы чуть меньше, хотя узнаваемость никуда бы не делась, но на его картину можно было бы смотреть часами, как на произведение искусства. А я нарисовал, то, что видел, в точности и со всеми мельчайшими деталями, но, ты знаешь, мне кажется, что и так неплохо получилось – уж очень хорош оригинал.

– Ну вот, – усмехнулась Лена, отбирая у меня портрет, – а говоришь «нет слов». Все ты можешь, когда захочешь.

Специальный представитель президента США в Великобритании Уильям Гарриман с подчеркнутым вниманием выслушал очередной вопрос высокопоставленного собеседника, слегка задумался и ответил, тщательно подбирая слова:

– Господин премьер-министр, вы, несомненно, в курсе, что в Соединенных Штатах очень сильны изоляционистские настроения. Заверяю вас, что господин президент эту точку зрения не разделяет, и считает, что Гитлера необходимо остановить, задействовав для этого все силы и средства наших государств. Тем не менее, немедленное вступление Соединенных Штатов в войну в данный момент невозможно по упомянутым выше причинам.

– Я понимаю господина президента, – кивнул Черчиль. – Идти против большинства в Сенате действительно непросто. Однако в августе на конференции в Арджентии господин Рузвельт дал мне понять, что приложит все усилия к изменению внутриполитической ситуации в стране. Я не жду мгновенного результата этих усилий, но надеюсь на увеличение объема военных поставок из США в Великобританию.

– В настоящее время уровень производства танков, самолетов и другой боевой техники в Соединенных Штатах не позволяет увеличить размер нашей помощи Великобритании без урезания поставок русским, – напомнил Гарриман. – Сейчас в Москве как раз идут переговоры об объеме нашей помощи Советскому Союзу, который, как вы помните, связывает на Восточном фронте почти три четверти наиболее боеспособных соединений вермахта.

Черчиль пристально посмотрел в глаза спецпредставителя США и усмехнулся уголком губ.

– Господин Гарриман, я еще раз хотел бы напомнить вам выводы, к которым мы с господином президентом пришли на конференции в Арджентии. Уже в августе нам было ясно, что Советский Союз долго не продержится, а теперь это стало еще очевиднее. Катастрофические поражения начального периода войны подорвали силы русских, и сейчас деградация их армии только усиливается. Несколько дней назад окончательно разгромлен их Юго-Западный фронт. Катастрофа под Киевом открыла Гитлеру путь на Москву. Есть ли смысл помогать Советам, если их столица падет максимум через пару месяцев?

– Наша разведка оценивает положение на Восточном фронте не столь пессимистично, господин премьер-министр, – осторожно возразил Гарриман. – Осенью русские продемонстрировали свою способность к сопротивлению. Можно вспомнить хотя бы контрнаступление двух их армий под Ельней, да и победа под Киевом стоила немцам гибели Гудериана и весьма ощутимых потерь в живой силе и технике.