— Придет сюда, к нам? Ты уверен?

— Да, он сказал, что придет к чаю. Ох, мама, я тебя очень прошу…

— Оставь, Джо. Не заводи! Я же тебя предупредила!

— Мама, ты должна меня послушать. Ну прошу тебя, прошу!

— Ты слышал? Я сказала, что…

— Нет, мама. Прошу тебя, помоги мне. Ну прошу!

Женщина поглядела на сына и устало, сердито вздохнула. Потом в отчаянии вскинула руки:

— Эх, горе и только! Неужели в этом доме никогда не будет покоя? Никогда?

Она опустилась в свое кресло и уставилась в пол. Мальчик подошел к ней и тронул ее за руку.

— Мама, сделай что-нибудь, — упрашивал мальчик. — Нельзя ли нам спрятать ее? Он будет здесь в пять. Он велел мне сказать отцу, что будет в пять. Ах, мама…

— Нет, Джо. Отец не согласится,…

— А не можешь ты уговорить его? Ну прошу тебя, прошу! Уговори отца не…

— Джо! — гневно крикнула мать. Потом ее голос стал опять спокойно-терпеливым. — Нет, Джо, это бесполезно. Так что брось докучать нам. Дело в том, что твой отец не станет лгать. Уж настолько я его знаю. Плохо ли ему, хорошо ли, лгать он не будет.

— Так ведь… один только разик, мама.

Женщина печально покачала головой. Она сидела у очага и вглядывалась в огонь, как будто ища в нем желанного покоя. Сын подошел к ней и погладил ее голую по локоть руку:

— Мама, ну прошу тебя. Уговори его. Один только разик. От одной маленькой лжи ему не будет вреда. Я сам все для него сделаю, да, да, все сделаю, право.

Слова теперь быстро сходили с его языка.

— Я все устрою, все сделаю для вас обоих. Когда я вырасту большой, я получу работу. Стану зарабатывать деньги. Я накуплю ему разных вещей… и тебе тоже накуплю вещей. Я куплю вам все, чего вы пожелаете, если только вы… ну прошу тебя, прошу!..

И тут в первый раз за все время своей беды Джо Керраклаф показал себя ребенком, вся его стойкость пропала, и слезы заглушили голос. Мать услышала его рыдания и ласково похлопала его по руке, но она на него не глядела. В колдовском огне она как будто вычитала тайную мудрость и медленно начала говорить.

— Ты так не должен, Джо, — сказала она, и первые эти слова прозвучали мягко. — Ты не должен так сильно желать. Тебе хочется, чтоб Лесси была с тобой, но ты слишком уж сильно этого хочешь. Так нельзя!

Вот тогда она почувствовала, что рука сына задрожала в нетерпении. Голос его зазвенел, высокий и чистый:

— Ты не понимаешь, мать. Ты не понимаешь. Это не я хочу оставить у нас Лесси: это она хочет к нам. Мы ей нужны — страшно нужны. Потому она и пришла, проделала весь этот путь. Мы ей нужны, страшно как нужны.

И вот тогда миссис Керраклаф наконец взглянула на сына. Она увидела его перекошенное лицо и слезы, откровенно катившиеся по щекам. И все же в эту минуту ребячливости он в то же время как будто сразу очень повзрослел. У миссис Керраклаф было такое чувство, точно время сделало скачок и она видит этого мальчика, своего родного сына, в первый раз после многих лет.

Она долго не сводила с него глаз, потом стиснула руки. Ее губы сжались в одну прямую черту.

Она встала.

— Иди же, Джо, поешь. А потом ступай в школу и не волнуйся. Я поговорю с отцом. — Она подняла голову, и голос ее звучал твердо. — Да, я с ним поговорю, все будет так, как надо. Я поговорю с мистером Сэмуелом Керраклафом. Поговорю непременно!