Тереза с Бертой остались одни, и между ними возникло стеснение; гостья, было, засобиралась в Париж, но Берта пригласила ее в свою комнату, которая располагалась совсем рядом, между жилищем учениц средних классов и комнатой старших девочек. Дом Берты был крошечным, но очень чистым и симпатично отделанным. Когда они вошли, Берта заперла дверь на ключ и сказала, что, если их побеспокоят, она ответит, будто занята переодеванием. В этот момент она задрала юбки и сняла фланелевые панталоны, а затем бросилась Терезе на шею. «Я правда вам нравлюсь?» — поинтересовалась она. Да, она действительно понравилась; и через мгновение Тереза уже укладывала ее на узкую железную кровать с одним матрасом, а затем ублажила так, что нежная блондинка кончила два раза подряд.
На прощание Тереза заметила, что Берта — самая счастливая из минетчиц, ведь к ее услугам — непаханое поле учениц. Она усмехнулась. Тереза поинтересовалась, не догадывается ли о таком положении мадам Шеву, но Берта успокоила ее: мадам Шеву, несмотря на преклонный возраст, имела двух любовников, и даже если догадывалась о чем-то, то это ее явно не интересовало. Берта была вольна выбирать любую из девушек; причем, если она хотела попробовать одну из новеньких, то просила своих доверенных учениц подготовить ее к этому, поэтому отказов почти не было. Таким образом, к услугам Берты был неиссякаемый поток девственниц, которые, несмотря на страсть, которая возникала и утолялась, по-прежнему оставались девственницами.
На этом Тереза окончила свой рассказ. Я, конечно, простила ее за проделку; она так мило рассказывала о своих шалостях, что я от сердца позабавилась. К тому же по темпераменту она настоящий «мужчина» и всегда готова к бою, возможно, дело в ее физическом строении и двойных половых признаках, не свойственных обычной женщине…
Целую нежно,
твоя Сесилия.
Сесилия — Лео
ПИСЬМО ДЕСЯТОЕ
Париж, 30 января 18… г.
Дорогой Лео, я все больше привязываюсь к Терезе, в которой каждый день открываю новые черты. Она так чувствительна и деликатна, что может расстроиться из-за совершенных мелочей. Так, давеча я вернулась домой и не обнаружила зажженного камина. Я разделась самостоятельно и прошла наверх, к комнате Терезы, чтоб поинтересоваться, что случилось. Тереза плакала, сидя на стуле; я подошла к ней, собираясь обнять и поцеловать, но она остановила меня и призналась в измене. Во время своего отъезда она встречалась с другой женщиной и позволила себе дойти с ней до постели! Я рассмеялась. Ее признание было настолько наивным, что я не могла удержаться от смеха; я повела ее в свою комнату, усадила на колени и поцеловала в губы. Я попросила рассказать, с кем же она наставила мне рога. Тереза поведала, что по пути к галантерейщице она застряла в пробке на Сен-Филипп. В ожидании она рассматривала соседей в экипажах, пока ее взгляд не наткнулся на некую молодую элегантную женщину — это была ее прошлая хозяйка. Та самая «баронесса Сен-Леон», вульгарная кокотка и содержанка баронессы Нуй, которая дала хвалебные рекомендации, на основании которых Терезу взяли в наш с тобой, Лео, дом на работу.