Консьерж, проверив документы, объяснил, как найти 8-ю квартиру. Чего тут сложного, не знаю. Тем более что на каждом этаже располагалось всего по две квартиры.

Встречал нас сам хозяин как самых дорогих родственников и в то же время просто, по-семейному. Знакомство с семьей замнаркома прошло легко и непринужденно. И Анна Ивановна, и их дочь Света оказались доброжелательными и светлыми людьми. Они очень тепло и радушно приняли нас.

Таню как крупного специалиста женщины тут же припахали к сервировке стола, а мне Кобулич устроил экскурсию по квартире.

Что сказать о квартире? Хорошая такая. Большая. Может быть, чуть получше, чем у нас. Высокие, украшенные фресками потолки. Полы выстланы паркетом и коврами. Отдельная кухня, зал, кабинет, 3 спальни, 2 ванные комнаты, каждая с собственным окном, 2 балкона, широкие коридоры. Неплохо так.

Стол был накрыт в зале. Тут же стояла большая, пахучая ель, украшенная настоящими елочными игрушками. Но и тут без конфет и фруктов, завернутых в фольгу, не обошлось. Пока женщины накрывали на стол, мы в кабинете за просмотром коллекции «холодняка» и библиотеки пропустили по паре рюмочек коньяка.

Под настроение взял хозяйскую гитару. Как там было у Александра Благодатских:

Увлекся. Спел пару романсов. Богдан Захарыч иногда подпевал. Вскоре к нашему импровизированному концерту присоединились женщины. Специально для них, подражая Петру Лещенко, спел «Ах, эти черные глаза…». В ответ Анна Ивановна с Таней и Светланой акапельно (когда только спелись!) исполнили романс «Не уходи, побудь со мною…», а потом пригласили нас к столу.

Хорошо посидели. По-доброму, почти по-родственному. Выпили, закусили, попели, потанцевали под патефон и радиолу, поиграли в фанты, почитали стихи. Я исполнил пару реприз из своего времени. На ура прошли рассказы Зощенко и о том, как мы сходили в цирк и что там видели. После чего решили, что обязательно сходим в цирк все вместе.

После полуночи достали подарки.

Захарыч подарил мне неплохую немецкую шпагу из своей коллекции. У Татьяны оказался крепдешиновый отрез на платье. Мы же подарили всем присутствующим по антикварной чайной паре саксонского фарфора и серебряной чайной ложечке.

Около трех ночи мы засобирались домой, но нас не отпустили, уговорив остаться до утра. Пока женщины занимались домашними делами и готовили ко сну, мы с Захаровичем засели в кабинете. Гитара снова оказалась в руках. Я наиграл несколько мелодий, потом исполнили на двоих пару песен. Снег в «темпе вальса» кружил за окном. Навеяло, и я спел «Вальс Диверсанта»:

Нам бывало несладко, Небо нам как палатка, Звезды – свечи, а чаща наш дом. Исходили немало Сотни верст без привала По тропинкам звериным Все пешком да пешком. По лесам без дороги В кровь истоптаны ноги, Перестали послушными быть. Есть объект, есть задача, Да и как же иначе, А дорогу обратно Нам придется забыть…