Хорошо вот так стоять, но и поспать надо. День обещает быть бурным – один поход в ГШ чего стоит…

О будущей операции особо не задумывался – смысла нет. Что будет, то и будет. В Невинке получилось, и тут получится. Правда, сколько я ни напрягал память, вспомнить об «Алексеевском десанте» как части Острогожско-Россошанской или Воронежско-Касторской операций из прошлой истории не получалось. Не было ее. Или у меня в памяти не отложилось? Тут даже Перстень не помог. Хотя как она могла быть, если история круто изменила свой ход. Ну да не боги горшки обжигают! Надо – значит, сделаем! Хотя знать об объекте атаки стоило бы больше. Вот только в штабе войск и так поделились всем, чем могли. А мне этого маловато будет! Может, в ГШ побольше знают? Ладно, утро покажет, что к чему.

Я уже лежал в постели, когда услышал, как щелкнул дверной замок, а затем тихо хлопнула дверь и кто-то включил свет в коридоре. Так, похоже, еще гости пожаловали! Не квартира, а проходной двор какой-то. Достать пистолет было секундным делом, а уж тихо подняться с постели тем более. Одеваться не стал – не до церемоний…

Неизвестный не торопился проявлять себя. Его присутствие в коридоре выдавали тихое сопение, скрип и глухой стук снятых сапог, шлеп ног по паркетному полу. А еще запах – устоявшийся запах лекарств, какой остается на вещах, долго лежавших на госпитальных складах. Был только один человек, у которого имелись ключи от квартиры и кто мог так мило пришаркивать, – Татьяна. Убирать пистолет я не стал, положив на тумбочке рядом с дверью кабинета. Тихо прошел в коридор и обнял склонившуюся над раскрытым вещмешком женщину…

– Прости, не хотела тебя будить, – когда губы стали свободными, сказала Таня.

– Все это мелочи, – еще сильнее прижимая Татьяну к себе, сказал я. – Ты чего не позвонила? Я бы тебя встретил.

– Я только час назад как в Москву приехала. Сидеть на вокзале до утра не захотела, вот и пришла сюда. Идти тут не так уж и далеко.

– Ты где же это время пропала? Ни слуху ни духу от тебя. Ты откуда? Из Белоруссии?

– Нет, из госпиталя.

– А чего же не написала, что находишься в госпитале?

– Не знала, дойдет ли до тебя письмо. Мне сказали, что бригада на фронте. Да и думала, что ты меня забыл за это время. Нашел себе другую. Мы же с тобой год не виделись…

– Скажешь тоже.

– Не стала тебя будить. О том, что ты в городе, мне дежурный по части сказал. Я смотрю, у нас в подъезде вооруженная до зубов охрана теперь стоит? Консьержа мало? У меня все документы проверили, пускать не хотели. Хорошо, что тетя Маша за меня вступилась. Сказала, что я твоя жена и живу здесь. Только тогда и решили пропустить, и все равно до квартиры меня боец сопровождал. Тебя охраняют? Опять что-то натворил?

– Наверное…

Татьяна сильно похудела. Застиранная и выцветшая форма, грубое солдатское нижнее белье были явно с чужого плеча. Ее роскошные волосы стали с заметной проседью. Под глазами у нее появились темные круги. Только глаза оставались такими же глубокими и все понимающими.

Объятия все же пришлось разжимать. Телефон, как всегда, затрещал не вовремя.