— Никакого завещания не было, — сказала Полина.

— Конечно, не было! — подхватил Никифоров. — Люда таким образом пыталась спастись. Они, вероятно, думали, если тетя Муся поверит, что завещание существует, она не станет ничего.., предпринимать.

— А вместо этого тетя Муся решила найти завещание, выкрасть его и уничтожить, — подтвердила Полина.

— Я Людмиле сначала не поверила, точно. Я даже не знала, что она тебя, Пелагея, к себе перевезла. Зачем? Жить богато, спокойно и взвалить на себя такую обузу? Ну она мне часы и показала. В качестве доказательства, что вы тесно общаетесь. Там была гравировка — «Полине Федотовой за верную службу», что-то в этом роде. Я рассердилась и уехала. Они уже узнали, как я на самом деле к ним отношусь. Если их освободят, они со мной никогда общаться не будут. А если вдруг мне повезет и их убьют… Что ж? Значит, так тому и быть.

— Села тетя Муся в автобус, — перебила ее Полина, изнемогая от желания придушить тетку, — и поехала в Москву. Но на одной остановке увидела маленький хозяйственный магазинчик. И подумала — а ведь наверняка там продается широкая клейкая лента, которая может решить массу проблем…

— Откуда ты знаешь? — спросила тетя Муся, переходя из коричневой гаммы в зеленую. — Про магазин?

— Продавщица вас узнала даже по устному описанию. А уж если вас ей живьем предъявить!.. Она отлично помнит, что вы купили — два хозяйственных пакета (вы просили большие и плотные) и два мотка широкой клейкой ленты. И это вы, тетя Муся, перерыли весь дом Анохиных в поисках треклятого завещания. И это вы вчера натравили на меня Эдуарда, чтобы он вывернул наизнанку мою сумочку.

— Она меня не подсылала, — странным высоким голосом произнес Эдуард. — Я не знаю, кто на тебя напал и поставил тебе синяк под глазом.

— Я его не подсылала, — кивнула тетя Муся. — Я не сказала ему, что убила их. Наняла одного алкоголика за три сотни. Чтобы он сумочку твою выпотрошил.

— А как вы узнали, где я проживаю? — полюбопытствовал Никифоров.

— Запомнила номер вашей машины. А потом попросила Эдуарда найти в компьютере адрес. Якобы для того, чтобы знать, где обретается беспутная Пелагея.

— Якобы она за меня волнуется, — кивнула Полина. И, потрогав синяк, пробормотала:

— Что ж, тетечка, спасибо за заботу.

— И добро пожаловать в прокуратуру! — подхватил Никифоров. — Я вас с огромным удовольствием туда отвезу.

— Костя, ты должен рассказать мне конец того анекдота, про солдата без сапог! — заявила Полина и заложила руки за спину.

— Ладно, — пожал плечами тот. — Раз ты настаиваешь… Очень смешной анекдот. Прапорщик спрашивает…

— Ты говорил — сержант, — поправила она.

— Какая разница! Не перебивай, загубишь всю соль. Итак, он спрашивает: «Солдат Иванов, почему без сапог вышли на построение?». А тот отвечает: «Не могу их надеть, товарищ прапорщик! Судя по запаху, в них портянки сдохли».

Он закинул голову и счастливо расхохотался. Полина принужденно улыбнулась и вежливо сказала:

— Ха-ха.

После чего подошла к Никифорову, который готовил ни что-нибудь, а филе миньон шателен, и прошипела ему на ухо: