Кэтрин потребовалось сходить в туалет. Она вздохнула, встала и пошла на корму, мимо навигационной карты. Открыла дверь в гальюн — вонь ударила в нос хуже, чем в общественных уборных на Пэнн-стейшн. Можно было бы даже и не смотреть, но Кэтрин все-таки заглянула: ну конечно, засорен. Она наступила на педаль для спуска воды и дернула один раз за рукоятку насоса, но раздавшийся звук — клокотанье, как при удушении, — удержал ее от повторной попытки.

Кэтрин отправилась на нос судна, в другой гальюн. На двери была прикреплена полоска бумаги со словами, написанными разметочным карандашом: «Не работает». Ничего себе.

Она вернулась к своей койке, открыла стоящий под ней ящик и извлекла свою «уборную для чрезвычайных ситуаций» — банку из-под майонеза.

Затем она вернулась в кормовой туалет и задержала дыхание, пока писала в банку. Она думала только об одном: «Господи, пусть скорее наступит завтрашний день, дай мне заснуть и не просыпаться, пока мы не встанем у причала».

Закончив, Кэтрин плотно завернула крышку и поднялась наверх через люк.

— Спасательный жилет, — напомнил отец.

— Я только... — она показала ему банку.

— Неужели оба?

— Да-а. Опять.

— Господи... Ну ладно, мы приведем их в порядок, когда будем в порту.

Дядя Лу усмехнулся и проговорил:

— Эх, дамы...

— Дядя Лу, — возразила Кэтрин. — Я была не слишком сильна в биологии, но думаю, что мужчины тоже ходят в туалет... иногда.

— Принимаю замечание, — согласился дядя Лу, улыбаясь.

— Давай, — сказал отец и протянул руку, чтобы взять банку.

— Я сама, — запротестовала девушка.

— Маффин...

— Я сама.

— Тогда надень спасательный жилет.

— Папочка... Ну хорошо.

Она попятилась назад вниз по лестнице, пошла к койке и взяла жилет. Кэтрин злилась, чувствовала себя неловко, возмущалась. Больше никто не носил спасательных жилетов, а ведь бегали по судну, как обезьяны. Она хотела сделать только три шага, чтобы вылить содержимое банки за борт, а отец заставляет ее нарядиться, как астронавта.

Кэтрин надела спасательный жилет и подумала: «А кто теперь поступает по-глупому? Почему ты не дала отцу вылить банку вместо тебя? Почему? Потому что. Потому что что? Потому что это... интимное дело. Глупая. Он менял твои пеленки. Неважно, уже слишком поздно».

Кэтрин поднялась наверх, обогнула штурвал и направилась к носу с подветренной стороны. Солнце висело почти над самым горизонтом, настолько низко, что океанские валы закрывали его, и здесь, в тени большого паруса, свет был таким же сумрачным, как вечером.

— Пристегнись, — скомандовал отец.

— Да, сэр.

Она защелкнула страховочный трос на четвертьдюймовый кабель, соединяющий два пиллерса.

— Я знаю, тебе трудно в это поверить, но я не просто пристаю к тебе, чтобы развлечься.

— Да, сэр.

Она знала, что в ее голосе прозвучало раздражение, но не могла сдержаться.

Девушка отвинтила крышку банки, уперлась коленями в пиллерс и наклонилась вперед, чтобы вылить содержимое. Банка была слишком большой для руки, и, когда Кэтрин перевернула ее вверх дном, она выскользнула. Инстинктивно девушка протянула другую руку, чтобы удержать банку, но уронила крышку и рванулась, чтобы схватить и ее. Внезапно небольшой порыв ветра сильнее накренил судно. Ноги Кэтрин лишились опоры, основная часть туловища перегнулась за борт, девушка потеряла равновесие и упала, перекувырнувшись в воздухе.