«Нет».

«Нет — на твой вкус или нет — на мой?»

Хороший вопрос.

У меня, например, вкус очень странный. Кроме зеленых глаз мне еще нравятся высокие гибкие мальчики с длинными волосами. А ей — нормальные такие загорелые мужики формата «медведь» с белоснежными зубами.

Но при этом она глубоко замужем за пухленьким лысым адвокатом, а мне пришлось научиться ценить брутальных качков, когда я начала писать любовные романы. Потому что большинство нормальных женщин тех мужиков, что в моем вкусе, хочет скорее накормить пирожками и борщом, а не трахнуть. Поэтому описывать их опасно, можно ненароком включить материнский инстинкт.

Причудливы, в общем, эти все вкусы. Откуда они берутся? Какой фильм я в детстве не посмотрела, что у меня не сформировалось влечение к нормальным брутальным мужикам, как у всех? Или наоборот — посмотрела? «Лабиринт» с Дэвидом Боуи в роли Короля Гоблинов. И с того момента стала влюбляться только в андрогинных саркастичных абьюзеров.

Поэтому я и решила спросить у Кристины. Если уж она пошла бы с Романом в бар, то я просто зря мучаюсь.

«Знаешь… — написала я ей. — Он такой… ухоженный чувак. И умный. И глаза зеленые, я ведь уже говорила? Довольно настойчивый, но обучаемый. Бывшего моего уел, ты бы видела! Цацку подарил, причем, знаешь, без понтов, а правильно, чтобы я приняла. И глаза зеленые».

«Уууу… — ответила Кристина. — Уууууу».

«Что?» — забеспокоилась я.

«Беги, дорогая».

«Почему?!»

«Потому что через пару месяцев ты выйдешь за него замуж, родишь парочку спиногрызов, он начнет тебе изменять с дорогими шлюхами, ты плакать ночами, он требовать, чтобы ты похудела, сделала сиськи и наколола губы, ты начнешь бухать, он перестанет ночевать дома, однажды во время скандала он съездит тебе по морде, ты уйдешь вместе с детьми, он похитит детей и спрячет от тебя, суд будет на его стороне, он оплатит тебе реабилитацию, ты вернешься в свою квартиру спустя десять лет ада — без детей, с самооценкой ниже плинтуса, силиконовыми сиськами и проебанной молодостью. А я скажу: «Я же говорила!»

«Кристин… — я вместе с телефоном, в котором с ней общалась, сбегала на кухню и на всякий случай проверила, нет ли у меня в залежах морозилки ведерка мороженого литров на тридцать. — Ты не хочешь романы начать писать? Я тебе рекомендашку дам».

«Нет, спасибо, я пока нормальная».

Мороженого не было. Я тяжело вздохнула и захлопнула морозилку.

Тоже хочу быть нормальной. Мне Крис, собственно, для этого и нужна — регулярно прицел поправлять.

 Так-то никто из живых людей еще не был в силах вынести меня целиком, как есть. Но если разобрать мою незабываемую личность на части: одну показывать только маме, другую только Мишелю, третью только Крис, четвертую Аньке, пятую, самую страшную, доверить лишь тайному аккаунту с кровавыми жестокими историями, а шестую выгуливать с зеленоглазым миллионером, то и мир устоит, и я не взорвусь.

С Кристиной я обсуждала только экстерьер породистых мужиков — она слала мне фоточки австралийских спасателей, а я ей скриншоты ночных кошмаров из русского «Тиндера». Возможно, это и навело ее на мысль, что меня постигнет судьба любой обычной женщины без поддержки влиятельной семьи, которая выйдет замуж за такого, как Роман.