— А если отдельный кабинет завести? — предложил Роман.

— Ну, допустим, у меня однушка, какой тут кабинет, — я хмыкнула. — Но я теперь вообще не ввязываюсь в отношения, Ром. Ни в какие. Это слишком влияет на работу. Поругаешься — и сразу настроения писать нет. Я всех близких предупредила, что если кто-то сбивает мне настрой — я их выпиливаю из своей жизни без права на второй шанс. Потому что это для меня главное — писать. Смысл жизни, если хочешь.

— Смысл жизни — любовные романы? — Роман насмешливо вскинул бровь.

Я помолчала.

И еще помолчала.

И еще.

И…

Пока эта мерзкая улыбочка не сползла наконец с его губ.

— Тебя так удивляет, что у кого-то на первом месте не ты, да?

В целом, он уже наговорил на выпиливание из моей жизни.

Технически — он на него попал еще после нашего первого свидания, когда я психовала и не могла работать. Но тогда я думала, что он больше не объявится. Какой смысл вешать утопленника?

А теперь…

Серьезно — менять то, что приносит мне деньги, радость, ощущение реализованности, дает — да, да! — тот самый смысл жизни на одного-единственного мужика, пусть даже красивого и богатого?

Пфффф…

— Мне просто странно… — медленно проговорил Роман, больше не пытаясь улыбаться. — Ты сама сказала, что пишешь про миллионеров. Сама пристала ко мне с вопросом для книги. Но вместо того, чтобы обрадоваться, что тебе предлагают экспонат для изучения, воротишь морду. Где логика? Тебе живой пример для твоих романчиков не нужен?

— На тот вопрос ты так и не ответил, — напомнила я. — А читателям не нужны живые миллионеры, Ром. Им нужно их представление о миллионерах. И эта вечеринка в него, например, вообще не впишется. Лучше бы браслетик золотой подарил и сотню белых роз — это была бы правильная роскошь. А не вот это вот все…

Я широким жестом обвела декаданс и разврат эпохи мета-барокко. Кажется, на диване уже трахались — в том же трансовом ритме, что до этого танцевали. Такие вечеринки не для правильных героев-миллионеров. Правильный герой-миллионер должен наслаждаться домашними котлетками на пятиметровой кухне хрущовки и робкими неумелыми поцелуями героини. В крайнем случае — ее пылом, жаром и мультиоргазмами. А не посторонними дамами в париках и моими подъебками, давайте будем честны.

— Разве не вызов в таком случае написать о настоящих миллионерах, а не выдуманных? Пусть твои читательницы пофантазируют не о том, как невинные девы встречают принцев, а задумаются, что бы они делали, если бы сами, вот такие, как есть, познакомились с очень богатым мужчиной. Чем заинтересовали бы? Привлекли? Удержали?

— Ну, это просто! — отмахнулась я. — Ноги от ушей, двадцать лет, глубокий отсос!

— Ты не похожа на такую… — ехидная полуулыбка вернулась на его губы. Роман протянул пальцы, чтобы коснуться моего лица, может быть, поправить прядь волос — нежным, почти трепетным жестом.

Но я уклонилась от него:

— Так я и не стремлюсь.

— Ага, — засмеялся он. — Это я тебя уламываю. Почему-то.

— Ага, — в тон ответила я. — Непонятно почему.

Он наклонился ко мне — очень близко, слишком близко. Но так медленно, что я пропустила момент, когда могла этого избежать.