— Ну, а что еще тут у вас делать? — я опять ковырнула мясо и потянулась отщипнуть ягоду от кисти винограда.

— Можно заняться сексом, — так же индифферентно предложил он,  спокойно макая кусок лепешки в пиалу с соусом.

— Ну давай, — кивнула я.

Он замер и скосил на меня зеленый глаз:

— Серьезно?..

— Ну да, да! — я закинула ногу за ногу и поправила платье, чтобы оно ложилось изящными складками.

Роман снова аккуратно вытер руки салфеткой и потянулся ко мне, в качестве прелюдии сразу запуская пальцы в волосы на затылке.

— Эй, ты что? — я отклонилась, когда его губы были уже буквально в паре сантиметров от моих. — Мы так не договаривались!

— В смысле? — темные брови сошлись на переносице, зеленые глаза потемнели. — Ты же сама сказала…

— Ну да, иди занимайся сексом, я не против.

И я аккуратно освободилась от его руки.

Он медленно, по кубическому сантиметру выдохнул весь воздух из груди. С легким шипением.

— Нам. С тобой. Заняться сексом, — отчетливо проговорил он, сделав акцент на слове «тобой». — А ты о чем?

— Ой, нет, нет, я пас! — я притворно ахнула, замахала руками и подхватила бокал. С удовольствием уточнила: — Я тебя тут подожду. Ты же недолго?

И спрятала улыбку, отпив глоток вина.

Зеленые глаза снова опасно сощурились, изучая меня.

Нет, ну какой он красавчик все же!

Не зря мне зеленоглазые нравятся.

А сейчас, когда в травяной глубине вспыхивают яростные искры, я прям понимаю тех мужиков, которые доводят своих подружек до истерики умильным: «Ты такая секси, когда злишься!» Подружкам-то обидно, они всерьез злятся.

Как и Роман, наверняка. А я восхищенно пялюсь и мне хочется попросить его еще вот так повернуться, чтобы было видно такую острую — можно порезаться! — скулу и темный завиток волос на виске.

— Идем! — он встал, буквально отбросив кресло и обхватывая мое запястье.

— Куда? — спросила я.

Должно было получиться испуганно, но на волне любования скулами и глазами вышло излишне восторженно.

Все-таки секс? Насильный?

Не, ну я такого не планировала сегодня. На мне трусы не парадные совсем, и ноги я не помню, когда брила. Ну так-то понятно, что сам будет виноват, если что. Вот увидит мою шерсть — потом остаток жизни ничего стоять не будет! Жалко же такой экземпляр портить, да?

— Танцевать! — рявкнул Роман, выволакивая меня на свободный клочок пространства у высоких дверей, где стоял рояль.

Развратно-алый.

Я даже не думала, что они бывают такого цвета.

На его закрытой крышке валялась, томно выгибаясь, смуглая девица в перьях. Перья у нее были везде: в волосах, яркими росчерками вплетаясь в пряди; на груди, образуя едва прикрывающий соски топ; между ног, подчеркивая своей белизной ее гладкую, цвета кофе с молоком, кожу.

— Я не умею! — возмутилась я. — Тем более, под это!

Глядя на задумчиво дергающихся девушек в париках, я уже поняла, что никогда в жизни не воспроизведу их движения — вот эти развороты бедер с оттяжкой, волну всем телом, непринужденность. Трансовый ритм не подавал мне вообще никаких идей, как под это двигаться с моей деревянной пластикой. Я вообще последний раз на дискотеке была еще в школе, если не считать сегодняшний бал!