— Выходит, что все представители родов проголосовали за нас, потому что мы подавили их силой своего биополя…

— Если бы представители родов признали тот факт, что вы доминируете над ними, вам был бы объявлен бой, — обернувшись ко мне, произнесла Равенна, приподняв правую бровь. Она была настолько величественной, а её голос настолько по-королевски чистым, что я просто не могла поверить в то, что моё биополе может хотя бы на процент быть сильнее её. — Однако представители родов слишком честолюбивы, чтобы признать факт своего подавления. Вместо этого они предпочли сделать вид, будто чистосердечно поддерживают вас, чтобы впоследствии надеяться на вашу поддержку, в случае, если она им понадобится, — произнеся это, Равенна на мгновение замолчала, после чего вдруг отстранилась от нашей темы, словно её и вовсе не было. — Когда я узнала о том, что произошло то, что случается раз в тысячу лет, и Рудольф приобрел импринтинг с той, которая должна была родиться от еще нерожденного человеческого младенца, я призвала к себе своего приемника. Прорицатель предсказал мне, что грядет эра Кровавого Рассвета Красного Волка серой масти, предсказанная прежде в сказании о жизни Мелового Люта.

Сказав это, Равенна вдруг снова замолчала, после чего снова начала говорить совершенно о другом, словно выдавая мне только самую важную информацию, не связывая её смысловыми, но совершенно бесполезными словами:

— Олуэн пришла ко мне на третий день, после принятого Рудольфом решения казнить Залину, — произнесла женщина как раз в тот момент, когда над горизонтом появился край утреннего солнца, отчего мои кости вдруг начало ломать и мои мышцы залил огонь. — Моя дочь была обеспокоена тем, что ей приходится выбирать между двумя сторонами — Залиной и тобой, — спокойно продолжала Равенна, в то время как я шипела от боли, ворочая шеей, чтобы не сорваться на рычание. — Однако она отчетливо осознавала, что не должна и не может оставаться нейтральной. Она сделала свой выбор, — многозначительно произнесла женщина, после чего сила рассвета буквально раздавила меня. Запрокинув голову, я издала непроизвольный вой, от которого кровь в моих жилах вдруг похолодела. Мои волосы начали осыпаться до своей стандартной длины и окрашиваться в привычный оттенок. С хвостом было еще менее приятно расставаться — он словно втянулся обратно в мой позвоночник, отчего тот вдруг издал легкий хруст. Вернувшись, наконец, в своё тело, я подняла запрокинутую голову, переведя взгляд на Равенну. Я не заметила, когда она сошла со своего места, но сейчас она стояла всего в шаге от меня, уже без волчьих ушей и длинных волос зеленого оттенка с проседью. Её глаза больше не были искрящегося, темно-зеленого цвета. Странно, но я была уверена в том, что не слышала её воя, из-за чего пришла к выводу о том, что Равенна способна принимать человеческий облик без лишних «звуков».

Смотря на эту женщину в поисках нити незаконченной нами темы, я вдруг вспомнила о том, что когда-то мне хотелось, чтобы Олуэн встала на мою сторону, в случае если ей придется выбирать между мной и Залиной. Это было важно для меня и сейчас, но сейчас я не могла думать об этом. Кажется, я не могла думать вообще ни о чем. Мне вдруг захотелось плакать, словно я только что вынырнула из-под холодной толщи океана, проведя под её давлением всю ночь и, в итоге, чудом выжив. Я изо всех сил пыталась сдержать свои растрепанные эмоции, но едва ли у меня это получалось.