— В то время как я буду оставаться стариком, — ухмыльнулся Рудольф, — с ушами и хвостом.

— Бодрым стариком, — улыбнулась в ответ я. — Не забывай, что твой отец состряпал тебя, когда ему было девяносто девять лет.

— Да уж, — продолжал улыбаться мой собеседник, — сексом волки занимаются до последнего, хотя с определенного возраста и не могут зачать потомство.

— Мой отец тоже сделал меня за пределами возможностей своего возраста. Может быть, поэтому роды Грей и Рэд считаются сильнейшими? — с иронией заключила я.

— Не-е-ет, — еще откровеннее засмеялся Рудольф. — Они сильнейшие потому, что Рогир Грей и Бенегер Рэд были первыми обращенными оборотнями. Остальные были обращены в то же полнолуние, только немногим позже.

— Вот как. Я об этом не знала.

— Не удивительно, ведь этой информации нет в летописи Бирюка. Об этом рассказал мне мой отец. Еще мой род считается сильнее твоего, потому как мой отец был единственным оборотнем, не возлегшим с Эстрильдой на одно ложе, чем сохранил свою волю и волю своих потомков.

— Хммм… Давно хотела спросить тебя о том, кто такой Бирюк.

— Бирюк, в переводе означает «отшельник». Имени полуоборотня-отшельника, написавшего летопись, не сохранилось, поэтому она была названа летописью Бирюка. Мой отец говорил, что Бирюк был немым — Летард Браун отрезал ему язык.

— За что? — нервно сглотнула я.

— Не знаю, — пожал плечами Рудольф. — Вот только факт остается фактом — Бирюк был немым летописцем и летопись, над которой он работал всю свою жизнь, была обернута в обложку из кожи, принадлежащей неизвестному сыну Первородителей Годелота Блу и Эстрильды Блэк. Он был чистокровным оборотнем, с которого Годелот приказал снять кожу за то, что тот, будучи в сознании человека не порабощенном полной луной, удовольствия ради жестоко растерзал трех женщин. Во время ближайшего полнолуния психопата казнили и сняли с него шкуру.

Вспомнив, как впервые взяв летопись в руки, я заинтересовалась происхождением неизвестной мне кожи, меня передернуло. По-моему, я слишком мало смыслила в новом для себя мире и наверняка недостаточно знала о его ярчайших представителях.

Стоя в тронном зале, напротив представителей шести родов, я переводила взгляд с единственного свободного трона на Рудольфа и обратно на пустующий трон, над которым возвышалось знамя с красным волком. Просторный зал был переполнен полуоборотнями в монашеских серо-бежевых рясах, но никто из присутствующих не произносил ни слова, отчего создавалось ощущение, будто я нахожусь в эпицентре собрания секты, члены которой вот-вот начнут проводить надо мной страшный обряд. Пока же я старалась не смотреть на Залину, стоящую в десяти шагах от меня слева, чтобы лишний раз не дразнить своего внутреннего волка.

Хотя у меня не было с собой часов, я знала, что до полуночи оставалось немногим больше пяти минут. Внутри меня словно проснулись таинственные часы, посекундно отсчитывающие моё существование.

Сжимая и разжимая кулаки, я старалась расслабиться, но у меня ничего не выходило. Когда до полуночи оставалась тридцать одна секунда, в моих висках начал пульсировать жар. В очередной раз сжав кулаки изо всех сил, я начала гулко дышать через зубы, чем сильно привлекла к себе внимание окружающих, которые, как казалось, в отличие от меня совершенно не чувствовали приближения полнолуния.