Сколько раз Аркадий мечтал об изменениях, которые могли бы оказать существенное влияние на ход истории. Грезил, можно сказать, о великих переменах и грандиозных победах. Правда, воображал-то он себя, почему-то, всегда русским царём. Но когда у него появилась возможность реально что-то изменить, пусть и не с высоты трона, возникли проблемы. Разнообразные и многочисленные.

Всё время до прибытия в запорожский лагерь ему приходилось думать, когда он вообще был в состоянии это делать, как спасти собственную шкуру. На планы нововведений не оставалось ни сил, ни времени. Ночью, в разговорах с Иваном, речь шла о многом и ни о чём конкретно. Посему, когда в шатре появились кузнецы, он судорожно рылся в памяти, пытаясь вспомнить хоть что-то для них понятное и полезное. С грехом (бо-оо-ольшущим) пополам, выдал штыки и дробовики. В предстоящих уличных боях, эти нововведения должны, по идее, существенно снизить казачьи потери. Но, то ли он плохо выразил свою мысль (вам не доводилось с современного русского пополам с матерным, переходить на староукраинский с примесями польского и татарского?), возможно его совсем не блестящий вид не вызывал доверия, но идею штыка кузнецы (и воины не из последних) встретили в штыки. Слава Богу, иносказательно. Потому как в печальности для себя результатов рукопашной с любым из этих зубров, сомнений у него не было. Не менее «радушно» была встречена идея об укорачивании стволов и замене пуль картечью.

В непонимании аргументов противной стороны могут быть и плюсы. Немалые, даже. Совершенно спокойно можно не обижаться на оскорбления, которыми тебя осыпают. Ну кричит оппонент, слюной брызжет, руками размахивает… Ну и что? Если выражовывания его непонятны, можно спокойно, разжёвывая свои доводы в пятый и десятый раз, объяснять суть предложений, детализировать их, разъяснять вероятную их выгоду. После удаления прочь субъекта, при замене запорожских усов на бороду, имевшего все шансы победить на конкурсе претендентов на роль гнома в каком-то голливудском блокбастере, дело пошло совсем хорошо. Кузнецы стали прислушиваться к тому, ЧТО сказал Аркадий. И чесать бритые, в отличии от характерника, затылки. Возможно, то, что у него не было сил на эмоции и времени на вспоминания, и привело к удаче? Начни он сыпать изобретениями и орать на них в ответ, Бог один знает, что бы получилось.

Зароненные в казацкие головы идеи, дали всходы уже на следующее утро. Кузнецы, все трое, сами подъехали к Аркадию в пути и завели разговор о дробовиках и штыках, переводя дело на конкретные детали. А их то Аркадий не помнил, пришлось отделаться фразой: — Таким выдающимся мастерам додумать такую мелочь и самим нетрудно будет! — «великие мастера» проглотили лесть с превеликим удовольствием.

Для отвлечения внимания от сколького момента, подбросил идеи о казнозарядных ружьях, пушках, нарезных стволах. Поначалу кузнецов и эти идеи не вдохновили, ничего нового они в этих предложениях не увидели. Всё это существовало уже в шестнадцатом веке и имело больше недостатков, чем достоинств. Но о том, что при соединении нескольких элементов, может получиться очень существенная выгода, никто из них не подозревал. Спору о возможности-невозможности, целесообразности и разумности соединения таких нововведений и посвятили весь день. Заодно, на привале, Аркадий подбросил идейку об изменении формы прикладов. Приклады, конечно, не кузнечное дело, но, если изменённая их форма облегчит точную стрельбу… Иисус Христос, как известно, плотником был. Что не стыдно божьему сыну, не позорно и добрым мастерам.