— Пе-ре-бор? Почему: — Перебор? Чего перебор? Пришлось Аркадию объяснять карточный термин.

— Мне их и самому жалко, особенно, старшего, Охрима Незамая. Хороший казак, не раз в походы ходил, нигде за спинами товарищей не прятался. И какой бес его соблазнил на это?..

— Неужели ничего нельзя сделать?

— Ээх! Ничего. Судьба. Считай, они уже мёртвые, в аду обретаются. В другое время, может, Охрима удалось бы спасти, но не сейчас.

— А может, он за свои заслуги перед православием, не в ад попадёт?

— Содомиты все на адские муки обречены! — Ни мгновенья не сомневаясь, ответил Иван. Так в библии записано.

Аркадий спорить не стал. Учился он ещё в советской школе, о посмертной судьбе и её зависимости от поступков человека его познания были крайне скромными. Выходец из двадцать первого века, к вопросу содомии (наверняка, и многим другим) относился иначе, при всём его отвращении к типам наподобие Бори Моисеева. Приходилось смиряться с мыслью, что придётся приспосабливаться к законам и нравам времени, в которое попал. От чего сразу особенно сильно разболелись все благоприобретённые болячки.

Однако его надежды на снятие боли и спокойный отдых, быстро развеялись как дым. В шатре характерника, Аркадий отметил для себя, что развернули шатёр люди явно подчинённые Ивану, тот быстро осмотрел раны товарища, признал их успешно заживающими, втёр в ноги какой-то порошок. После медпроцедур характерник предложил, поужинав, заняться делом. Обсуждением с кузнецами предложений самого Аркадия по улучшению вооружения запорожцев. Кстати, двух своих джур, Иван тут же услал в Запорожье (Сечь, естественно, город появился существенно позже), приказав одному из них заглянуть по пути к кому-то, Аркадий не расслышал имени, в Орельской паланке (административная единица у запорожцев, наподобие области).

Протесты Аркадия, его требования дать ему, усталому и больному, отдохнуть натолкнулись на гранитную уверенность Ивана, что такие мелкие болячки и столь незначительное путешествие не повод для оттягивания важного дела. Аргумент, что ничего в походе кузнецы переделывать не смогут, на характерника тоже не подействовал.

— Сделать-то на ходу, конечно, не сделают. Зато успеют обдумать, как лучше сделать сразу по прибытии к донцам. Нам ведь там, по твоим словам, прямо сразу в бой идти.

— Я не говорил, что сразу.

«Вот будет фокус, если я попал в какое-то параллельное измерение, где донцы никаких планов по завоеванию Азова не лелеют! Иван явно не из тех людей, которые легко смиряются с подобной дезинформацией. Вон и адъютантов своих, на ночь глядя, хрен знает куда послал. Хотя, почему, хрен знает куда? Может и недалеко. Только вот, хоть расстреляй меня сейчас, не помню, где была в тридцать седьмом Сечь?»

Кулеш, принесённый каким-то казаком, вряд ли, победил бы на соревновании поваров. Делался он, судя по результату, по принципу: пожирней и побольше. Ещё дня три назад, Аркадий такую гадость и в рот бы отказался взять, но двое суток без еды здорово повлияли на его вкусовые пристрастия. Слопал (слово скушал для этого процесса, совершенно не подходило) всё, что дали. Жаловаться же на незначительность порции не приходилось. Однако, отдых, вполне заслуженный, настоятельнейшим образом требуемый организмом, откладывался на потом. В шатре начали собираться кузнецы.