Сначала борюсь с тем, что глаза слипаются, а тело так и норовит прилечь в первом попавшемся месте. Надо мной смеются, но поделать я с собой ничего не могу.

Переработалась что ли? В последнее время и правда дел было много. Заканчивала очередную статью для журнала. Кроме того работа в институте, лекции… Дело кончается тем, что Павел под шуточки моих друзей-приятелей практически относит меня в мою потрепанную мини-палатку и устраивает баиньки. Вырубаюсь тут же. Что значит свежий воздух!

Думала, что утром проснусь ни свет, ни заря. Ан нет — даже позже многих. А ведь они сидели чуть ли не до утра! Голова гудит, во рту как кошки нагадили и тошни-и-и-ит. Невольно вспоминаю старый анекдот про пьянство в разном возрасте. В молодости: всю ночь пил, гулял, безобразия безобразил — с утра как огурец. В среднем возрасте: пил, гулял, безобразия безобразил — с утра и выглядишь соответственно. В пожилом возрасте: всю ночь спал, не пил, не гулял, а выглядишь утром так, словно только этим всем и занимался. Это что ж получается? Я уже из среднего возраста в пожилой переместилась, не заметив когда и как?

Иду на участок к Сашке, чтобы принять душ. Может, думаю, взбодрит? Начинаю стаскивать с себя одежду и морщусь, почувствовав непонятную боль с внутренней стороны руки.

Как раз там, куда втыкают иголки, когда внутривенные вливания делают. Изучаю. Не может быть! На сгибе действительно есть след от укола и даже синячок растекается… Эт-то еще что?!

Однако сколько ни гадаю, ни к какому выводу прийти не могу. Позже тихонько спрашиваю Сашку: не пали ли мы вчера так низко, что начали ширяться? Смотрит с изумлением, разве только пальцем у виска не крутит. И действительно: чем-чем, а такой ерундой никто из моих друзей не страдал никогда.

Наркотики — развлечение не для бедных. Но тогда как все это понять?

День проходит как всегда. Парни гоняют футбол.

Немногочисленные девчонки (в нашей компании их почему-то мало) заняты сначала мытьем посуды, потом готовкой обеда.

Все это, естественно, под треп. Шашлыки я вчера как дура проспала. Сегодня придется довольствоваться макаронами по-флотски.

Ко мне подходит Павел. Они с приятелем собрались уезжать.

Жалеет, что я вчера так рано отрубилась — толком и не раззнакомились. Просит у меня телефончик. Даю. Чего ж не дать хорошему человеку? Но почему-то уверена, что он не позвонит. В первую очередь потому, что мне этого хочется. Все как всегда. Тем, кто интересен мне, нет до меня никакого дела. И наоборот. Вот, к примеру, та давешняя троица мне ну никак ни к чему не нужна, а вот вам — звонят.

Собственно, звонит итальянец с татуировками. Извиняется за то, что беспокоит в праздник, и задает очередной уточняющий вопрос. Отвечаю. Работать с ним приятно, мужик действительно доискивается до самой основы. Как ученый ценю такой подход. Заканчивая разговор, видимо из вежливости, спрашивает, как провожу выходные. Рассказываю и неожиданно для себя делюсь собственным изумлением — откуда на моей руке мог взяться след от укола? Внезапно понимаю, что повисла тишина. Шокирован тем, что я разоткровенничалась с посторонним человеком? Или?.. Слышу приглушенные переговоры на той стороне «телефонной линии». Серджо что-то бубнит с сомнением, кто-то другой напротив настаивает. Внезапно: