– Bon appétit,[6] мадам, мадемуазель, – пробормотал метрдотель, пятясь назад, словно по завершении аудиенции у средневекового монарха, к которому непозволительно поворачиваться спиной.

Вернувшись за конторку, он постарался оценить изменившуюся обстановку. Стол, предназначавшийся для Рейчел Ричардсон, только что бесцеремонно занят, а ведь Рейчел Ричардсон – их почетный клиент, настоящая знаменитость. К счастью, стол рядом, совершенно такой же, свободен. Остается надеяться, что к детям мисс Ричардсон не испытывает неприязни, столь свойственной деловым женщинам.

Тэсса осмотрела зал. Выложенный кирпичом и выдержанный в приглушенных тонах, он выглядел совсем как монастырская трапезная. Белые оштукатуренные стены образовывали закругленные своды, сглаживая углы и плавно переходя в потолок между стилизованными балками перекрытий. Горел огромный очаг, в котором вполне можно было зажарить на вертеле целую свинью. Над очагом – полка из грубо обработанной древесины с букетами омелы и остролиста в честь Рождества. По обеим сторонам от очага – высокие глиняные вазоны терракотового цвета заслоняли посетителей от языков пламени, а на кованой железной подставке перед очагом лежали каминные инструменты. Монументальные дубовые столы были окружены стульями темного дерева, отделанными коричневой кожей в испанском стиле. На каждом столе горело по три толстых свечи, на стенах тоже мерцали свечи в чугунных канделябрах, закапанных воском. Это был полутемный романтический зал – старинный и располагающий к комфорту уже сам по себе. В нем Тэсса чувствовала себя как дома.

– О'кей, дорогая. Что бы ты хотела поесть?

– А что мы можем себе позволить, мамочка?

Тэсса улыбнулась.

– Пока мы здесь, родная моя, нам можно заказывать все, что угодно. Вот со следующей недели, когда вернемся в Нью-Йорк, начнем экономить. А сейчас у нас праздник. Ты проголодалась?

– А как это «экономить»?

– Думать о том, что́ мы можем себе позволить, а что́ – нет.

Тэсса с обожанием смотрела на Камиллу. В ней так много от Пита. Такая забавная – маленький сгусток энергии, а до чего же красива!

– Как хорошо, что ты есть у меня, – внезапно проговорила Камилла. Потянувшись через стол, она положила свою ладошку на руку Тэссы, увидев по глазам матери, что той не по себе. – Не волнуйся, мамочка, – сказала она, сжав ее руку. – Все у нас будет в порядке.

– Конечно, родная. Какая же ты у меня умница!

– Мадам подать что-нибудь выпить перед ужином? – задал вопрос официант, наливая в фужер холодной воды.

– Я выпью бокал «Шардонне», – ответила Тэсса. – А для дочки принесите «Ширли Темпл».

– Вы не могли бы положить в него побольше вишенок? – вежливо попросила Камилла.

– Сделаем непременно, мисс.

Тэсса раскрыла меню. Пребывание в «Гасиенде-Инн» было подарком от брата Боба, в доме которого неподалеку от города под названием Инвернесс они останавливались, когда бывали в Шотландии. Десять дней с оплатой всех расходов на знаменитом курорте с минеральными водами, для того чтобы сестра могла оправиться и прийти в себя перед тяжким испытанием, каким явится для нее жизнь в Нью-Йорке.