– Правильно, – сказал он, за что заработал полный укора взгляд Лиссы. – Ты не понимаешь, Эрли, – пояснил, касаясь ее плеча. – Просто подумай…

– Да, Мелкая, не стоит так на меня смотреть. Я не чудовище и не тиран. Ничего дурного этой предательнице не сделаю. А поступить иначе я просто не мог. Ты только представь… ее продал родной отец!

– Так вот почему она плакала, – протянула Эрлисса поникшим тоном.

– Но ты же понимаешь, что теперь вся ответственность за нее лежит на тебе, – проговорил Филипп, глядя на Эмбриса.

Тот уже закончил одеваться и теперь куда больше походил на наследного принца, чем пять минут назад. Хотя с его белых, как у сестры, волос все еще продолжала капать вода. Зато глаза теперь сияли яркой синевой и будто бы на самом деле светились.

– Конечно, – уверенно ответил Брис. – И я уже сообщил ей, что после того, как закончу академию, дам ей свободу. А пока мы вынуждены учиться под одной крышей, она останется моей рабыней.

И тут, явно что-то вспомнив, Эрлисса резко втянула воздух и будто похолодела. Она смотрела на брата с настоящим испугом, а с застывшего лица исчезли все краски.

– Мама тебя прикончит, – сказала она наконец. – Ты чем вообще думал?! Знаешь же прекрасно, как она относится к рабству! Идиот…

Принцесса нервно схватилась за голову, уже представляя реакцию родительницы на поступок любимого сыночка.

– Молись всем Светлым Богам, а лучше еще одному Темному, чтобы она не узнала, – добавила Лисса.

– Я поругался с отцом. Он сказал, что сам все маме расскажет. Так что скрыть ничего не получится.

– Так давай, прыгай к нему! Проси, умоляй, делай что хочешь, но мама узнать не должна!

Девушка поднялась с пледа и начала нервно вышагивать на поляне.

– Дурак ты, Брис, – причитала она, лихорадочно выискивая выходы из сложившегося положения. – А из-за чего с папой поругался?

Брат обреченно вздохнул и с виноватым видом ответил:

– Я был зол. А он пытался оспорить мое решение.

– И что же ты сделал? – язвительно бросила принцесса, относившаяся к отцу с настоящим обожанием.

– Напомнил, что по статусу он ниже меня и не ему мне указывать.

Лисса в два шага преодолела разделяющее их расстояние и с силой треснула брата по щеке. Причем выглядела такой взбешенной, такой обиженной, что останавливать ее он не стал.

Эмбрис и сам понимал, что перегнул палку. Он не имел права так говорить с Каем, и пощечина – самое малое наказание, которое он заслужил. В конце концов, гнев Лиссы – ничто по сравнению с гневом Эриол. А это ему только предстояло пережить.

Девушка одарила брата еще одним полным презрения взглядом и, вытянув из кармана его маскирующий амулет, брезгливо бросила к ногам Бриса.

– Возвращайтесь без меня, – сказала она холодно. – Если успею, то прибуду до закрытия ворот. Если нет, то появлюсь утром.

Она отряхнула свой костюм, решительно сняла с заплетенных волос шнурок и принялась распускать косу.

– Куда ты собралась? – спросил Эмбрис, и голос его прозвучал предостерегающе.

– Домой. Постараюсь уговорить отца сохранить твою глупость в тайне, – нехотя отмахнулась Лисса.

– Ты не сможешь перенестись отсюда. Граница Сайлирии не пропустит, – попытался вразумить ее брат.