– М-да, – хмыкнул Куликовский, – я-то думал за время сидения на земле слегка испанский язык подтянуть.

– С чего это вдруг, решили Сервантеса в подлиннике почитать?

– И это тоже не помешает, но вообще-то сейчас в Центральной Америке происходят интересные вещи. Я имею в виду войну между Никарагуа и Гондурасом.

– Да ну, какая там война. Полк никарагуанцев гоняет по всей стране армию гондурасцев, а Штаты чешут в затылке: вмешаться, что ли? И если да, то на чьей стороне? Скорее всего, поддержат Гондурас, просто чтоб Никарагуа не зазнавалась, но России это неинтересно. Однако с языком вы решили правильно, изучайте помаленьку. Там рядом и другие страны есть.

«Мексика, например», – мысленно закончил я. Кстати, надо узнать, есть ли перевод «Капитала» на испанский язык. Наверное, есть, но вдруг? Тогда надо будет срочно подсуетиться. Но вот переводов ленинских трудов точно пока нет, а это нехорошо, надо срочно кого-нибудь озадачить. И вообще пора намекнуть Ильичу, что в данный момент самым слабым звеном в цепи империализма является Мексика. Там почти как в России, то есть развитие капитализма происходит в условиях наличия массовых феодальных пережитков, да и колониализм тоже сказывается. Наверняка еще что-нибудь этакое найдется, если копнуть поглубже. В общем, верхи не могут, низы не хотят, не хватает только партии, но это дело решаемое. У нас есть еще три года. Ленин же сам утверждал, что всемирная пролетарская революция с наибольшей вероятностью начнется не в промышленно развитой стране, а в аграрной с преобладанием крестьянства. Так чем ему Мексика не аграрная? Зато там небось ни одной нормальной спецслужбы нет, а в России их целых четыре штуки. И в случае любых не санкционированных свыше революционных инициатив они быстро покажут, что это очень непродуктивный метод социальных преобразований. Вы же, Владимир Ильич, вроде как собирались идти другим путем? Так вот, можно дать наводку. До Гамбурга на поезде, а потом на пароходе… ну, скажем, до Веракруса.

В общем, по результатам беседы с четой Куликовских я решил, что возвращаться в Питер мне пока рановато. Один черт погода нелетная, так что если и ехать, то на поезде. А на нем можно и в другую сторону, то есть в Москву. Пора пообщаться с Зубатовым, пламенные борцы есть не только у Ленина, но и у него. А такой борец – существо своеобразное. К созидательной деятельности он, как правило, относится без малейшего энтузиазма, зато его хлебом не корми, а только дай кого-нибудь или чего-нибудь свергнуть. Иногда, особенно в самом начале, такие люди бывают полезны, но со временем обязательно встает вопрос: куда бы их деть? Вот, значит, одно из предполагаемых направлений вроде как вырисовывается. Потому как я неисправимый гуманист, и более эффективный вариант, в другой истории осуществленный Сталиным в тридцать шестом – тридцать восьмом годах, мне не очень нравится. Да и патронов жалко, они денег стоят. В общем, поговорю с Сергеем, пусть тоже подумает на революционные темы. А там, глядишь, к возвращению в Тверь и погода улучшится до такой, при которой в Питер можно будет лететь на дирижабле.