– Магнитофон.
– Вот-вот. А маленьким, чтобы он помещался в кармане или хотя бы под специально сшитым пиджаком, его сделать можно?
– Сейчас – нельзя. Лет через десять, может, и получится. Но совсем необязательно делать портативным сам магнитофон – если я правильно тебя понимаю, то вполне сойдет и беспроводной микрофон, а магнитофон сможет стоять метрах в ста от него. Это, я думаю, можно будет сделать лет через пять, а если постараться, то, наверное, и через три может что-то получиться.
– Дорогой, ты уж постарайся. А то ведь в твоем рассказе все правильно, но меня не оставляет подозрение, что ты все-таки во время него изображал ишака не очень правдоподобно. Не исключено, что у тебя на самом деле получался наездник, притворяющийся ишаком. Перед следующей встречей ты, пожалуйста, не пожалей часок на повторение про себя: «Я осел, осел, осел, а вовсе не всадник!»
– Понятно. Я тучка, тучка, тучка, а вовсе не медведь.
– Что?
– Помнишь, я тебе рассказывал, как в детстве сочинял сказки для Ники с отцом? Это была такая песенка в одной из них.
– Хорошо, что напомнил. Наши-то дети чем твоего батюшки хуже? Я им уже давно все сказки пересказала, которые знаю. Так что не отлынивай, пусть и они послушают про тучки, которые не медведи. И мне, кстати, тоже интересно. Сможешь начать сегодня перед ужином?
Глава 26
В начале своей второй жизни я одно время самонадеянно считал, что мое появление здесь сразу и довольно радикально изменило историю. А как иначе – и Русско-турецкая война началась раньше, и первый в России авиаотряд возник задолго до срока, и даже самолет Можайского, пусть невысоко и недалеко, но все же полетел! Ну типа все – история пошла другим путем, к прошлому возврата нет, и вообще я молодец.
Однако возлежать на мысленных лаврах получилось недолго. Как-то почти сразу вспомнилось, что про развитой социализм довольно долго говорилось – мол, он построен полностью и окончательно. Чем все кончилось, думаю, напоминать не надо. И я задумался: действительно ли произошедшие с моей помощью изменения вывели страну на какой-то новый путь развития? Ответ пришел почти сразу – да ничего подобного. В конце концов, и в прошлой жизни я слышал утверждения, что самолет Можайского был вполне летающим, просто неопытный (ибо опытных вообще не было) пилот при взлете допустил крен и задел крылом за землю. Хорошо, а если бы он не задел, что бы изменилось? Скорее всего, ничего. Почти та же самая ситуация, которую мне описал Шахерезад в самом начале нашего с ним краткого знакомства. Чихнул я тогда или не чихнул бы, все равно это ни на что не повлияло и скоро навсегда забылось бы. Кстати, мне так и не удалось вспомнить, чихал я тогда или воздержался.
И пока все мои начинания тоже укладывались в эту схему. История никак не хотела выходить на точку невозврата, после которой все само пойдет не так, как уже пошло в прошлый раз. Нет, она так и норовит повториться, причем едва ли не в худшем варианте, чем тогда!
Борьбу с эсеровским террором я начал заранее – так сказать, превентивно. В результате его интенсивность несколько снизилась, но ведь он и начался заметно раньше! Практически одновременно с началом борьбы с ним. И если график процесса проинтегрировать, то получится то же самое значение, что в той истории, если не большее. Ну а мелкие отличия типа того, что великий князь Сергей Александрович здесь после покушения выжил, на самом деле ни на что не влияют. Он все равно скоро помрет, у него, кажется, костный туберкулез.