— Жаль, если изменится к худшему.

— Есть хорошая поговорка в тему: пессимист считает, что всё плохо и хуже быть не может, оптимист уверен — может!

Прохор улыбнулся. Отлегло от сердца. Саблин как никто понимал его и всегда готов был помочь.

«Киа-Вейр» рванула с места.

Клирово оказалось довольно большим современным селом, связанным с трассой на Рязань неплохой асфальтовой дорогой.

Прохор насчитал около сотни дворов, пока они ехали на край села, и Саблин сообщил:

— Больше двухсот хозяйств, живёт почти тысяча человек, есть четыре магазина, школа, больница, спортклуб и даже свой кинотеатр с 3D-залом. Поэтому молодёжь уезжать отсюда не спешит. Когда Михась переехал сюда, деревня была на грани похорон, а потом поднялась, когда он больницу восстановил.

— Асфальт тоже он положил?

— Нет, договорился с администрацией района, пообещал турбазу в Мещёре восстановить, на реке Пре, они и засуетились.

Свернули в переулочек, ведущий к лесу, остановились у последнего дома, вполне современного, сложенного из цельных красиво обработанных брёвен, двухэтажного, но не производящего особенного впечатления. Да и забор у усадьбы был условный, из обыкновенной металлической сетки — рабицы.

— Здесь, — сказал Саблин, припарковывая свой спорткар впритирку с забором.

— Не богато, — заметил скептически настроенный Прохор. — А ты говорил, он человек с деньгами. На нормальный коттедж средств не хватило?

— Так ведь смотря как этими средствами распорядиться, — пожал плечами Саблин. — Михась на этот счёт говорит: счастлив не тот, у кого много, а тот, кому хватает. Ему на жизнь хватает.

Ни в саду, ни во дворе, ни в огороде никого не было видно, однако стоило гостям выйти из машины, как дверь в дом отворилась, и на крыльцо выбрался грузноватый кряжистый молодой мужик в бело-красной футболке и таких же штанах. У него была короткая седоватая бородка, соломенные усы с проседью, такого же цвета волосы, прикрытые белой бейсболкой, нос картошечкой и улыбчивые тёмно-жёлтые глаза.

— Я его предупредил, — сказал Саблин, открывая калитку и направляясь к дому по усыпанной мелкой галькой дорожке. — Здорово, Михась.

— Здоров, Дан.

Они обнялись. Потом хозяин отстранил приятеля, посмотрел на Прохора.

— Проходи, чего остановился? Я Михась, ну, или Михаил, ежели привычней. А ты Прохор, насколько я понимаю. Дан объяснил на пальцах ситуацию. Ничо, будешь тут как у Христа за пазухой.

Прохор протянул руку и словно попал в клещи: ладонь у бывшего бизнесмена была мясистая, твёрдая и очень крепкая.

Через несколько минут гостю показали его комнату на втором этаже, с видом на лес, Михась провёл прибывших по дому, показывая, где что располагается, и все трое уселись на открытой веранде, пристроенной к основному строению под прямым углом к улице.

Стол на веранде был уже накрыт.

— Решил устроить себе сегодня разгуляй, — признался Михась рокочущим баском. — С полудня дома, жена на работе, она врач-педиатр в больнице, дети — у меня трое — в Рязани, бабуля в цирк повезла, к вечеру приедут.

— Старшему Глебу шесть, младшей Наденьке — четыре, — вставил слово Саблин, накладывая салат.