Но полностью добила его статья опубликованная в Ежедневном Пророке несколькими неделями ранее. Это была ничего не значащая, веселая, маленькая статья светской хроники «с-кем-что-случилось» таких множество, но почему то она наполнила Джеймса каким-то холодным, липким страхом. В статье была представлена биография Гарри Поттера, который теперь женат на своей школьной возлюбленной, Джинни Уизли, и объявлялось, что старший сын Гарри и Джинни Поттер, будет зачислен на первый курс в Хогвартс. Особенно Джеймса напрягало то о чем говорилось в конце статьи. Он мог повторить слово в слово: «Мы в Ежедневном Пророке, наряду с остальным волшебным миром, желаем юному мистеру Поттеру всего наилучшего, чтобы он выполнил свои обязательства и, возможно даже, превзошел наши ожидания, возложенные на сына столь любимой и легендарной фигуры.»
Что Ежедневный Пророк и остальной волшебный мир подумает о сыне той самой любимой и легендарной личности, если он сядет на стул и Распределяющая Шляпа объявит что-либо кроме Гриффиндора? Тогда, на платформе Девять и Три Четверти, Джеймс поведал о своих страхах отцу.
— Нет никакой особой магии в том, чтобы быть Гриффиндорцем, как и в том, чтобы быть в Пуффендуе, Когтевране или Слизерине, Джеймс, — сказал Гарри Поттер, присев и положив руку на плечо мальчика. Джеймс лишь сжал свои губы, зная, что отец ответит что-то такое.
— А это успокоило бы тебя тогда, когда ты готовился сесть на стул и надеть шляпу? — спросил он низким, серьезным голосом.
Его отец не ответил, только сжал губы, печально улыбнулся и отрицательно повертел головой.
— Но я был обеспокоенным, предвзятым, маленьким оболтусом тогда, Джеймс, мой мальчик. Постарайся не быть таким же, о'кей? Мы знаем прекрасных ведьм и волшебников со всех факультетов. Я буду горд и посчитаю за честь, что мой сын зачислен на любой из них.
Джеймс кивнул, но это его не успокоило. Он знал, чего его отец на самом деле хотел и ожидал, несмотря на весь этот разговор. Джеймс должен был стать Гриффиндорцем, как мама и папа, так же как его дяди и тетя, как все герои и легендарные личности, про которых он слышал еще будучи ребенком, вплоть до самого Годрика Гриффиндора, величайшего из основателей Хогвартса.
И вот он стоял, смотря как Распределяющую Шляпу вносит на своих тонких руках директор МакГонагалл, и чувствовал что все его страхи в волнения странным образом улетучились. Виной всему была идея, пришедшая ему буквально пару часов назад. А теперь она целиком завладела его разумом. Он все время полагал, что не было никакого выбора, кроме как пытаться идти по великим стопам отца. Его постоянным внутренним ужасом было не справиться с поставленной задачей, потерпеть поражение. Но что если есть другой вариант? Что если он просто не будет пытаться?
Джеймс смотрел вперед остекленевшим взглядом, пока первые студенты вызывались к стулу и Шляпу надевали им на голову, почти закрывая их любопытствующие глаза. Он выглядел как статуя — статуя маленького мальчика с непослушными волосами отца и материнским носом и выразительными губами. Что если он просто не будет пытаться жить в гигантской тени своего отца?