Зорин молчал. Он, наконец, взял листочки и стал перебирать их медленно-медленно. Будто размышлял, как их уничтожить: просто порвать? Или сжечь? Или?..

— В общем,, слушайте меня внимательно, — Белов уже не мурлыкал. В голосе его появились металлические нотки. — Если вы сливаете банк, то я сливаю вас. Поверьте, материалов для заведения на вас уголовного дела предостаточно. Думаете, отмажетесь по блату? Не выйдет. Конверты с копиями документов и записей пойдут в прокуратуру и во все средства массовой информации.

—        Ох, Саша, Саша, — вздохнул Зорин. — Ты же не ребенок малолетний, ей-богу. Твоим «документам» грош цена. По

нашему законодательству весь этот словесный мусор не является доказательной базой, — он потряс бумагами и просто смял их в комок, бросив под ноги. — А пресса? Кого сейчас, когда такое в стране творится, будет интересовать такой маленький человек, как я?

—        Маленький? — удивился Саша, но Зорин, казалось его не слышал:

—        Ну, вставят мне по первое число, и что? Но ведь если ты начнешь топить меня, то я друга твоего, Витю, вместе с его банком прежде утоплю. Такую чистку им устроят, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Так что не пугай меня, Саша, — Зорин посмотрел на собеседника снисходительно. — Я — пуганый. Скажи только, кто тебя всему этому научил?

—        У меня были хорошие учителя, — усмехнулся Саша, вспомнив и Введенского, и почившего в бозе опера, да и самого Виктора Петровича в период их бурно развивавшегося «романа».

—        Да уж. Научился на мою голову, — Зорин помолчал, а потом, видимо, что-то решив для себя, добавил: — Единственный совет вам с Витей по доброте души хочу дать. Покупайте сегодня билеты и рвите из Москвы — хошь на Лазурный берег, хошь — в Майами. Ведь домик у тебя там, и жена с сыном. Кажется. Так?

—        Жена уже заказала билеты в Москву, — покачал головой Белов.

—        Ну, это она погорячилась. Пусть отменит, пока не поздно. — Зорин был само благодушие.

—        Ладно, Виктор Петрович. За совет — отдельное спасибо, — Саша даже поклонился чуть-чуть, насколько позволяло сиденье. — Но это не разговор. Или вы мне рассказываете начистоту, что вы затеяли, или...

—        Что, покушение на меня что ли совершишь? — прищурился Зорин и рассмеялся. — Так я ведь тебе не ваш брат-бандит с большой дороги, тут против вас такие силы встанут! Ладно! — хлопнул он себя по колену, давая понять, что разговор завершен. — Все что мог я для тебя сделать, я сделал. Если же ты не умеешь думать, то это исключительно твоя вина, а не моя. Время еще есть у тебя. До завтра, — он многозначительно постучал по циферблату часов.

—        Подождите, Виктор Петрович, — остановил его Саша и обворожительно, как он это умел, улыбнулся. — У меня к вам еще несколько маленьких вопросов.

—        Ну задавай. Только побыстрее, — согласился Зорин.

—        Париж. Исси-ле-Мулино, улица Бланш, сорок пять. Вам что-нибудь говорит этот адрес? — медленно, чуть ли не по слогам сказал Саша. Адрес этот из папочки Введенского он выучил наизусть. И, похоже, не зря.