Кроме богомольцев, купавшихся за свой счет, там толпились и спекулянты, единственным предметом торговли которых была святая вода, — они возили ее в отдаленные территории полуострова. Гарантией подлинности товара служила печать брахмана, поставленная на каждой склянке. Можно было, однако, подумать, что контрабанда процветает, настолько значителен сделался экспорт этой чудодейственной жидкости.

— Возможно даже, — сказал мне Банкс, — что всей воды Ганга не хватило бы для нужд верующих!

Я спросил его, часто ли бывают несчастные случаи с «купальщиками», никто ведь и не пытается их предотвратить. Нигде не видно хороших пловцов, которые могли бы удержать неосторожных, что лезли в быстрый поток реки.

— Несчастные случаи в самом деле нередки, — ответил Банкс, — но если тело благочестивого человека погибло, то душа его спасется. Поэтому никто особенно не тревожится.

— А крокодилы? — добавил я.

— Крокодилы обычно держатся в стороне. Весь этот шум пугает их. Опасаться надо не этих чудовищ[102], а скорее тех злодеев, что ныряют, проплывают под водой, хватают женщин и детей, утаскивают и отнимают у них драгоценности. Рассказывают об одном из таких мошенников, что он надевал даже маску, играя роль лжекрокодила, и таким образом, с помощью этого ремесла, выгодного, хотя и опасного, составил себе небольшое состояние. Однажды одного такого самозванца сожрал настоящий крокодил, позже нашли только его голову в маске из темно-коричневой кожи, которая плавала на поверхности реки.

Впрочем, то же относится и к тем бесноватым фанатикам, что охотно приходят искать смерти в потоках Ганга, иногда они проделывают это утонченно. К телу они привязывают веревкой нечто вроде саркофага с отверстиями. Мало-помалу вода проникает в саркофаги и тело медленно погружается в воду под громкие аплодисменты богомольцев.

Наша лодка вскоре доставила нас к Манменка-Гхату. Там буквально этажами наслаиваются костры, которым доверяют тела всех тех покойных, кто в этом мире хоть немного заботился о будущей жизни. Верующие ждут и добиваются кремации в этом священном месте, и костры горят днем и ночью. Богатые бабу из отдаленных территорий велят перенести себя в Бенарес, как только почувствуют, что поражены неизлечимой болезнью, потому что Бенарес — это бесспорно лучший отправной пункт для «путешествия в мир иной». Если усопший может упрекнуть себя лишь в небольших грехах, его душа, унесенная дымом Манменка, устремится прямо к вечному блаженству. Если же он был большой грешник, его душа должна прежде возродиться в теле какого-нибудь брахмана, который еще только должен появиться на свет. И надо надеяться, что во время второго воплощения его жизнь будет образцовой, третье воплощение ему не понадобится, пока в конце концов его не примут разделить блаженство неба Брахмы.

Остаток дня мы посвятили поездке в город, осмотру известных памятников, базарам, окруженным темными лавками в арабском вкусе. Там продают главным образом тонкие дорогие муслиновые ткани и «кинкоб», сорт ткани, расшитый золотом, — это одна из главных статей индустрии Бенареса. Улицы города содержатся в чистоте и порядке, но узки, как обычно в городах, где лучи тропического солнца падают почти отвесно. Если бы там была тень, жара сделалась бы еще более удушливой. Я очень сочувствовал носильщикам нашего паланкина, но они, похоже, не жаловались на судьбу. К тому же эти бедные малые имели возможность заработать несколько рупий, что придавало им сил и мужества. Но не так обстояло дело с неким индусом или, скорее, бенгальцем с живыми глазами и хитрой мордочкой, который, не слишком стараясь спрятаться, следовал за нами на протяжении всей экскурсии.