Очень уж они поглядывали друг на друга, местная черноглазая и черноволосая красавица и стройный эффектный офицер с небольшими усиками.

«Как бы не нарваться на неприятности по такому поводу», – машинально подумал Кречетов. Кто знает, какие здесь нравы в отношениях между мужчинами и женщинами? Пусть представительницы прекрасного пола ведут себя сравнительно вольно, не в пример многим жительницам Востока, но это ничего не доказывает. Когда же доказательства станут конкретными, может быть уже поздно.

Хорошо хоть, что прочие участники экспедиции держались плотной кучкой, и даже отец Александр стоял рядом со своей паствой, а не пытался нести слово Божье в отсталые массы язычников. Вернее, не умел пока говорить на их языке, а они не понимали русскую речь. Хороший миссионер просто обязан быть превосходным лингвистом. Как хороший путешественник. Или разведчик.

Селах остановился неподалеку от гостевого дома и заговорил с набежавшей толпой.

Как стало понятно, отряд преследователей нарвался на тщательно подготовленную засаду. Стрельба сменилась рубкой, причем все преимущества оказались на стороне хитчей. Пришлось спасаться бегством.

Ничего предосудительного в беспорядочном отступлении аборигены явно не видели. Их даже не смущало, что кто-то из отставших, а так же часть раненых попали в плен. А уж о том, чтобы забрать тела убитых, никто и не думал.

Или, думали? На некоторых конях явно лежали мертвые, если судить по поднявшемуся местами плачу.

– Наверное, те, кого кони вынесли, – прокомментировал урядник.

Само бегство он не осуждал, а вот то, что аборигены при этом бросили своих, в его глазах оправдания не имело. Тут уж старый принцип «Сам погибай, а товарища выручай» срабатывал на уровне инстинкта. В противном случае, кто придет на помощь тебе?

Недовольно хмыкнул Буйволов. Он вообще не понимал, как на своей земле можно попасть в засаду? Или аборигены были настолько самонадеянны, что двигались без дозоров?

– Отойдем в сторонку, – Кречетов кивнул обоим офицерам и Мюллеру.

Можно было говорить не таясь, все равно местные ничего не поймут, но привычка – дурная вещь. Все-то всем кажется, будто серьезный разговор возможен лишь при уединении. Даже если уединение – всего лишь несколько шагов от основной толпы.

– Не нравится мне этот воинственный бедлам, – произнес Кречетов. – Если здесь идет постоянная война всех со всеми, то далеко мы не уедем.

– Но двигаться надо! – возразил Мюллер. Он прошел в своих умозаключениях тот же путь, что и полковник и потому с уверенностью добавил. – Где-то должны быть более развитые страны. Мы же с вами находимся на окраине этого мира.

Разумеется, как всегда молчал Буйволов. Этот привык к чисто военной точности, а для нее не хватало данных.

– Не так все сложно, господа, – с некоторой легкомысленностью сообщил гвардеец. – Как мне сказали, есть Караванная Тропа, на которой любые нападения невозможны. Местное табу, которое соблюдается всеми племенами. Кстати, именно по ней мы ехали перед встречей с Кангаром.

– Что ж вы раньше молчали? – спросил Кречетов, но Бестужев лишь слегка пожал плечами, мол, не успел. – Ладно, надо выяснить с тропой поподробнее. Теперь конкретное. Господин поручик, перестаньте любезничать с местными барышнями. Только какого-нибудь глупого конфликта с хозяевами нам не хватало из-за ваших любовных дел!