— Вы дурак! Вы не знаете, какие слова она могла бы произнести. Вы что, хотели бы, чтобы эта казнь обернулась против вас?

Он наклонился и поднял Гвинет с пола. Она висела у него в руках, словно тряпичная кукла.

Как трудно ему было не дотронуться до нее ласково, не встряхнуть ее, чтобы убедиться, что на самом деле она жива. Она была так похожа на мертвую! Он снял свой плащ с великолепной меховой подкладкой и завернул Гвинет в него так, чтобы ее лицо было закрыто. Ему надо было торопиться, чтобы появиться в точно рассчитанный момент.

— Никому не нужно знать, что их обманули, — заявил он, выпрямляясь со своей ношей в руках. — Преподобный отец, идите впереди.

Они вернулись на первый этаж разрушенной крепости, а затем вышли на солнечный свет. Гевин и остальные солдаты Рована сразу же подъехали к ним на конях.

— Значит, она мертва? — спросил Гевин так, словно был очень этим доволен.

Но пока он говорил, солдаты окружили Рована, загородив его своими лошадьми.

— Люди ждут, — беспокойно напомнил преподобный Мартин.

— Пусть подождут. Я не стану зря губить в огне хороший плащ, — проворчал Рован и приказал: — Гевин, дай мне одеяло. Мы не можем позволить зрителям увидеть ее лицо, иначе они поймут, что смерть уже призвала ее.

Они двигались быстро и с выработанной тренировками ловкостью. Рован, отвлекая внимание священника, красиво взмахнул плащом в воздухе, когда заменял его грубым шерстяным одеялом.

Затем, не обращая внимания на остальных, спешившихся следом за ним, он быстро, широкими шагами прошел к помосту. Толпа поняла, что настало время казни, и бросилась туда же.

Тут возникло неудобное для Рована обстоятельство: охранник, которому была поручена роль палача, взобрался на помост и стал помогать ему укладывать тело.

— Зажигай скорей, пока кто-нибудь не возмутился, что они не могут видеть ее лицо! — потребовал Рован.

— Да, — согласился тот и огляделся вокруг так, будто вдруг понял, что возможен протест и тогда вся тяжесть возмущения обрушится на него.

Он быстро зажег огонь, и от сырых прутьев пошел такой густой черный дым, что зрители, стоявшие ближе всех, начали кашлять.

— Подождите! — гневно крикнул священник. — Я еще не произнес слова!

— Смотрите! Ведьма горит! Вот наказание, которого по справедливости заслуживают те, кто служит Сатане! — крикнул Рован.

Произнося эти слова, он увидел, как вверх по склону холма мчится группа всадников. Впереди них были Фергус Макайви и рядом с ним молодой лорд Майкл.

— Рован Лохревен! — удивленно и растерянно воскликнул Фергус, натягивая поводья своего коня: животное, которому не нравился огонь и запах дыма, высоко поднялось на дыбы. — И ты не останавливаешь это!

Одна бровь Рована изогнулась.

— Остановить? Я сам бросил эту леди в огонь!

Подробней говорить об этом он не рискнул и только посмотрел на Фергуса с презрением.

— Дело сделано! — сказал он коротко и пошел прочь от костра через толпу.

Его ждал только Гевин, державший под уздцы Стикса. Как раз в тот момент, когда сам Гевин прыгнул на своего коня, воздух наполнил зловонный запах горящего тела.