— Джуд, — сказал он, — мы не сможем перелезть. Мы переломаем ноги и замерзнем тут до смерти.

— Иди за мной, —сказал Джуд. — Иди прямо за мной и не смотри вниз. Иди уверенно, не оглядывайся. Я знаю дорогу, но идти надо быстро и уверенно.

Луис опять подумал, что это сон, что он так и не проснулся после дневного праздничного обеда. «Если я проснусь, — решил он, — ни за что больше не подойду к этому валежнику. Но мне кажется, я смогу перелезть. На самом деле. Значит, я действительно сплю?»

Джуд свернул влево от центра кучи. Луч фонаря ярко осветил груду...

(костей?)

...поваленных деревьев и веток. Когда они подошли ближе, пятно света стало меньше и еще ярче. Без промедления, даже не осмотревшись, Джуд полез вверх. Он не карабкался, не цеплялся за сучья; он просто поднимался, как по ступенькам. Он шел, как человек, хорошо знающий, куда ведет путь.

Луис последовал за ним.

Он не смотрел вниз или по сторонам. К нему пришла странная уверенность, что валежник не причинит ему вреда, пока он идет. Это, конечно, было так же глупо, как верить в охранительную силу медальона или крестика.

Но это действовало.

Не было ни выстрелов сухих веток под его ногами, ни тяжелого скрипа стволов, готовых расплющить ему ступню. Его туфли («Хаш-Паппи» — рекомендуется для лазания по валежнику) не скользили по сухому мху, которым поросли многие деревья. Он не падал ни вперед, ни назад. Только ветер дико завывал в ветвях вокруг них.

В какой-то момент он увидел Джуда, стоящего на вершине кучи, а потом тот начал спускаться, постепенно исчезая из виду. Свет мелькал между спутанных веток на той стороне... границы. Да, это была именно граница — зачем это скрывать?

Луис сам добрался до вершины и на миг остановился, расставив ноги на ненадежных скользких стволах. Он не стал оглядываться, только переложил тяжелый пакет с телом Черча из правой руки в левую, переменив его с лопатой. Он повернул лицо к ветру и почувствовал, как тот взметнул его волосы. Холодный, чистый... всегда неизменный.

Осторожно, но уверенно он начал спускаться. Тут же под ногой его хрустнула толстая ветка, но он не обратил внимания — и нога его твердо опустилась на другую ветку несколькими дюймами ниже. Луис вздохнул с облегчением. Теперь он, казалось, понял, как во время войны командиры вели бойцов в атаку под ураганным огнем, насвистывая «Типперэри». Это, конечно, было безумием, но очень ободряло.

Он спустился вниз, глядя вперед, на фонарь Джуда. Джуд ожидал его. Когда он ступил на землю, бодрость влилась в него, как масло в огонь.

— Мы перешли! — воскликнул он. Он поставил лопату и хлопнул Джуда по плечу. Он вспомнил, как в детстве карабкался на яблоню, раскачивающуюся на ветру, как мачта корабля. Это было двадцать лет назад, но к нему будто снова вернулись те годы. — Джуд, мы перешли!

— А ты как думал? — спросил Джуд.

Луис открыл рот, чтобы что-то ответить («Просто чудо, что мы не убились»), и опять закрыл. Он не сомневался в успехе с тех пор, как ступил на кучу. И вовсе не волновался но поводу обратного пути.

— Я что-то не верил, — сказал он.