— Как они прошли через наш охранный периметр? — спросил Живан.
Командир охраны быстро и в резких выражениях переговорил с кем-то по микрокоммуникатору.
— Они передавали соответствующие коды доступа, — через секунду подтвердил он нашу догадку.
Колбе и Живан обменялись короткими взглядами.
— Я полагаю, это, по крайней мере, дает нам ответ на вопрос о том, есть ли предатели в СПО, — вставил я.
Командир охраны нахмурился:
— Простите, сэр, вероятно, я не совсем точно выразился. Идентификационные коды этой машины определяли ее как принадлежащую одному из членов Совета Претендентов.
— Найдите, кого именно, и арестуйте! — приказал Живан. Офицер отдал честь и легким бегом удалился выполнять распоряжение. Лорд-генерал вновь обернулся ко мне и Колбе. — Дела, как я погляжу, идут все интереснее и интереснее.
— Во всем этом нет никакого смысла, — произнес я, в то время как мои ладони снова принялись зудеть. Мы что-то упускали из виду, я был в этом уверен. — Если в их распоряжении фигура такой величины, то это же безумие — подставлять ее под удар столь рискованной атакой. Они должны были знать, что их шансы на успех минимальны.
И это еще очень мягко сказано. Пятеро необученных гражданских — не важно, в какой стадии фанатического ослепления, — никогда не смогли бы захватить целую комнату, полную солдат. Возможная смерть Живала нанесла бы большой урон структуре нашего командования, но даже при этом...
— Очистить здание! — заорал я, когда до меня внезапно дошло. Это была диверсия, предпринятая для того, чтобы отвлечь внимание, иначе и быть не могло. Основная атака произойдет где-то еще или будет заключаться в чем-то ином. Инстинктивная паранойя, сидевшая в основании моего черепа, указывала мне, что это предположение — единственно верное. Допустив серьезнейшее нарушение протокола, я наподдал обоим генералам ускорения пониже поясницы. — Бегите, фраг раздери!
— Эвакуируйте здание, — спокойно произнес Живан в свой микрокоммуникатор и побежал по коридору.
Спустя мгновение за ним последовал и Колбе, бросив на меня лишь один изумленный взгляд. Кажется, я ощутил некое секундное удовлетворение: не так уж много в этом мире живых людей, отдававших приказы лорду-генералу, не говоря уже о том, чтобы он этих приказов слушался. Вероятно, мой статус комиссара все-таки послужил дополнительным убеждением для них обоих.
Я провожал их взглядом. Каждая жилка в моем существе побуждала меня на всех парах бежать следом или даже впереди, если только смогу протолкаться мимо них в узком коридоре, заставленном дорогущими безделушками и хрупкими столиками. Но я принудил себя остаться на месте. Если я был не прав относительно той угрозы, которую подозревал, то, вероятно, устремился бы как раз в готовую западню, и рисковать этим я не желал. Каков бы ни был риск, мне нужно было убедиться в своей правоте. Развернувшись, я помчался обратно в конференц-зал.
Комната была в том же разорении, в котором мы ее оставили, но теперь я сосредоточил все внимание на развалинах аэрокара. Я перебрался через остатки круглого стола, оскальзываясь на разбросанных внутренностях, и с трудом забрался в разрушенную машину. Мертвый водитель был здесь не к месту, так что я ухватил его за ворот и вывалил наружу, где он пролетел этажей тридцать или около того, прежде чем шмякнуться на камнебетон. Запоздало я вспомнил, что весь живановский штаб сейчас должен собраться как раз там, на выходе из отеля. Оставалось лишь надеяться, что труп ни в кого не попадет или по крайней мере не в лорда-генерала; это была бы коронная ирония сегодняшнего дня (как, впрочем, оказалось, культист, никому не причинив вреда, рухнул на крышу веранды. Так что мне сошло с рук и это).