Я обернулась к нему, уставившись в его лицо с непониманием и недоверием.

Пока Дис говорил, меня терзала упорная и странная мысль, которую я озвучила тут же, как только он замолчал:

— Ты так говоришь о людях, словно не относишь себя к их числу.

Он ответил мне серьезным взглядом, пробравшим до самых костей.

— У тебя тоже хорошие возможности встать над ними.

Я издала нервный смешок. А вдруг Дис ненормален и воображает себя кем-нибудь? Ага, каким-нибудь столетним вампиром типа Эдварда Каллена и начинает думать, будто весь мир у него в кармане. А ведь это и вправду страшно! Многих подростков серьезно выбило на вампирах, вот у них мозги и поехали.

— Но ты же не какой-нибудь… вампир? — уточнила я, на всякий случай отступая на шаг, и с облегчением перевела дух, когда Дис презрительно пожал плечами и ответил:

— Разумеется, нет. — И, как всегда угадав мои мысли, добавил: — Надеюсь, ты не подозреваешь меня в том, что мне исполнилось сто лет?

Глядя в его глаза, я была готова поклясться, что он абсолютно нормален. Это меня занесло в какие-то дебри, наверное, под влиянием стильной и необычной обстановки. Конечно, это всего лишь шутка или, если угодно, мистификация!

— Ну конечно, не сто! Ты гораздо старше… — Я выдержала зловещую паузу, после которой, давясь от едва сдерживаемого смеха, добавила: — Тебе двадцать два или двадцать три! Ну что, угадала?

— В твоих словах определенно есть правда. Кстати, пройдем к стеллажам, я покажу тебе вещи, привезенные с твоей родины.

Оказалось, что на полках, расположенных посреди комнаты, хранятся не только книги, но и различные мелкие вещи — вазы, монеты, медали. Несколько стеллажей поближе к двери были заполнены странными предметами, походившими на рулоны.

— Это папирусные свитки, — пояснил хозяин дома, — здесь сочинения Менандра, Плутарха, Аристотеля, Геродота и других…

— Ага, — я с готовностью поддержала шутку. — А библиотеки Ивана Грозного у тебя случаем нет?

— Нет. Только несколько книг из нее. Византийских, касающихся искусства, — Дис, подыгрывая мне, с совершенно каменным выражением лица указал рукой на стеллаж подальше.

Я подошла к нему и увидела огромные книги в тяжелых кожаных переплетах. От них пахло старой кожей и пылью — впрочем, несильно и скорее приятно.

— Это и есть твои сокровища из России? — я провела пальцем по корешку толстого тома. Он был на удивление реальным.

— Да, хотя и не самые древние. Вот, например, обрати внимание, первая Новгородская летопись. Писано на бересте в начале тринадцатого века. А вот тоже забавная вещица — крест Евфросинии Полоцкой двенадцатого века.

Я взяла в руки тяжелый крест с изображениями Христа и архангелов, щедро украшенный драгоценными камнями.

— Это настоящее золото? — Кажется, я снова не знала, что мне обо всем этом думать.

— Ну, не совсем. Здесь только двадцать одна золотая пластина, боковые поверхности облицованы серебром.

— Ага… — Это «ага» вышло у меня гораздо слабее предыдущего. — И ты не боишься хранить все эти ценные вещи так… открыто?

Я огляделась, пытаясь увидеть сигнализацию, но на стеллажах не было даже стекла.