– Но я не собиралась ее продавать. – Ольга окончательно растерялась. – Ты никогда не говорил, что нужно продать… Где же я буду жить? Сам знаешь, тогда я лишусь последнего…
– Мы купим другую квартиру, а может быть, хватит и на загородный дом. Я присмотрел чудесный участочек в Подмосковье. Совсем близко от центра, если на машине, замечательный воздух, рядом водохранилище. – Илья был положительно вдохновлен этой идеей. – И мы сможем перевезти туда твою маму, она даже не почувствует разницы!
Ольга подумала, что об этом прежде всего стоит спросить ее маму. Сможет ли та жить с таким человеком, как Илья? Мама – ее заезженные виниловые пластинки с полным набором мировой классики, ее мягкие халаты, робкий взгляд и вечно извиняющийся голос. Ее нелюбовь к телефонным звонкам – дорого и не поговоришь толком. Ее телеграммы, болезни, добрые советы и грустный взгляд, так часто устремленный в себя… Женщина вдруг ощутила такую острую тоску, что чуть не заплакала. Как она могла что-то скрывать от матери? Почему до сих пор не приехала к ней, всего-то пути несколько часов. Почему не исповедалась во всем, что творилось вокруг нее последние дни…
– Не стоит цепляться за квартиру, какой бы хорошей она ни была, – продолжал проповедовать Илья. – Нет ничего лучше собственного дома, а я уж позабочусь, чтобы дом получился отменный.
– Вы поженитесь? – неожиданно включилась в разговор Таня.
– Подслушиваешь? – упрекнул ее Илья. – Тебе еще рано думать о таких вещах.
– Да ничего не рано. Я и сама выйду замуж, – с усмешкой ответила девочка.
– А у тебя есть парень?!
– Теперь будет, – пообещала та, с удовлетворением заглядывая в сумку. Ольга отвернулась. Она не могла этого видеть – девочка на ее глазах упаковала почти всю косметику матери, мотивируя тем, что в тюрьме помада не понадобится, а на воле очень даже пригодится.
Таня всерьез занялась своим обустройством. Ольга помогала ей, но не слишком рьяно. Она ограничилась тем, что выделила девочке постоянное спальное место – все на том же диванчике да позаботилась о том, чтобы расчистить для нее письменный стол. Таня даже не поблагодарила. Девочка была настолько счастлива, что совершенно не замечала, что причиняет определенные неудобства.
Илья, отыскав каким-то чудом уцелевшую бутылку, опохмелялся, закусывая остатками салатов. Ольга, войдя на кухню, прислонилась к притолоке.
– Что теперь будет? – спросила она, вдоволь налюбовавшись тем, как тот подчищает тарелку.
– У нас все будет замечательно.
– Нет, что ждет Ирину?
Он высоко поднял брови:
– Тебя всерьез это беспокоит?
– Представь, да. Я понимаю, что она сама себя ограбила, – такой безумный шаг вполне в ее духе. Она бы не остановилась ни перед чем, чтобы доставить нам проблемы. Но что с ней теперь сделают? Посадят в тюрьму, как надеется это ясноглазое чудовище?
Илья с усилием проглотил кусок хлеба и ответил, что не стоит называть подобным образом невинного подростка. Тем более, что девочка за свою недолгую жизнь натерпелась такого ужаса, о котором Ольга даже представления не имеет.
– Что бы она ни перенесла, пока жила с матерью, это еще не дает ей права сажать Ирину в тюрьму, – упорствовала Ольга. – К ней нельзя относиться как к нормальному человеку. Если мы всегда называли ее сумасшедшей, то сейчас должны быть снисходительней… Таких даже на суде оправдывают!