Таня оперлась на локоть и взглянула на мать. Та и в самом деле сидела с понурым видом. И это была не игра, не поза…

– А что случилось? – спросила девочка, чувствуя, что сердце начинает делать лишние удары.

– Ты же сама знаешь. Следствие… Сперва одно, потом другое. Ничего не нашли, а что нашли, не отдают. Теперь вот допрашивают меня, подозревают…

– В чем, мама?

Та как-то странно на нее взглянула:

– Не тебе про это спрашивать! Я уверена, что они прицепились ко мне из-за твоей истерики! Ну как ты могла сказать, что я убила отца? И еще при свидетелях! Это же нужно иметь куриные мозги!

– Они говорят, что ты убила папу? – Таня отложила книгу и подалась вперед. Она не знала, что почувствовала при этом известии – восторг или смертельный ужас.

– Да ничего они не говорят, – отмахнулась мать. – Спрашивают, как всегда, о каких-то дурацких мелочах. Во сколько туда пришла, во сколько ушла. Что делали, о чем говорили. Кто, как я думаю, послал мне телеграмму. Ну, это тебе неинтересно.

– А кто ее послал, мама?

– Я думаю, он, – удивленно ответила Ирина. – Твой отец. А кто же еще? Захотел меня увидеть, вот и послал.

Таня думала иначе, но оставила свое мнение при себе. Она очень сомневалась, что папа мог вызвать маму на свидание.

– Так где ты была? – вернулась к волнующему вопросу мать. – Я ждала тебя больше часа! Чуть с ума не сошла, ты же ничего не надела, я это сразу заметила! И обувь была на месте! Ну что я могла подумать? Что тебя украли!

– Да кому я нужна, – бросила девочка. – Просто решила погулять.

Она хорошо знала, что мать почти невозможно обмануть. Хотя бы потому, что га не поверит даже правде. Самая искусная ложь не давала результатов, поэтому Таня решила вовсе не стараться. Как и следовало ожидать, мать возмутилась, принялась упрекать ее в лживости и скрытности, высказала несколько очень обидных предположений, что дочь связалась с наркоманами, хулиганами или вообще повредилась в уме, раз гуляет по окрестностям в наряде, который годится разве для притона бомжей! И наконец сказала даже кое-что приятное: что у Тани, в ее-то годы, завелся любовник. То-то у нее блестят глаза!

Девочка ничуть не оскорбилась, она была даже польщена таким предположением. Втайне она страдала из-за того, что у нее почти незаметная грудь, и очень ценила любой намек на свою взрослость.

– Так, – вдруг сказала Ирина. Слезы окончательно высохли, глаза засверкали. Ее явно осенила какая-то потрясающая догадка.

Девочка инстинктивно сжалась, она по опыту знала, что нет ничего хуже таких вот внезапных озарений. Они, как правило, были самыми дикими.

– Кажется, до меня дошло. Если ты ушла в тапочках, значит… не выходила из дому! Ну, кто он? Кто-то с третьего этажа, конечно! Из этих жутких коммуналок! Ты сумасшедшая, да?! Ты думаешь, он к тебе липнет из-за твоей неземной красоты? Дура! Ты в зеркало хоть раз смотрелась? Он зарится на квартиру! Хочет увеличить жилплощадь! Может, он и квартиру ограбил, а? Там же сплошное отребье, нас все ненавидят! Кто это, говори!

Таня вскочила и в сердцах плюнула на пол. Это было страшным преступлением, мать была поборницей почти стерильной чистоты. Но девочка просто не смогла удержаться: