– Префекту об этом неизвестно, – декан переложил листы бумаги, лежавшие на столе. – Более того, в академию поступило предписание отстранить вас от занимаемой должности.

На нее словно вылили ушат ледяной воды.

– Что?! – надеясь, что ослышалась, Франсуаза впилась взглядом в самодовольно усмехающегося декана.

– Отстранить от должности. Женщинам не место на факультете некромантии, и, судя по тому, что вы вчера устроили на кладбище, я с этим полностью согласен!

– Я?! Устроила?! – от несправедливости обвинений горло перехватило спазмом, и голос сорвался на визг.

– Именно. Я ни за что не поверю, что у четверокурсника хватит сил и познаний поднять все кладбище.

– То есть вы считаете, что у меня и того и другого достаточно? – Франсуаза знала, что хватается за соломинку.

– Я считаю, что вы не должны заниматься некромантией, мадемуазель. Вернитесь к отцу, выйдите замуж, и, наконец, займите место, предназначенное вам в жизни!

Каждое слово ощущалось как удар. Дыхание перехватило, а на глаза навернулись слезы. Понимая, что спорить бесполезно, Франсуаза встала. Мужчины остались сидеть, еще одно оскорбление, но она не обратила на это никакого внимания.

– Я не могу занять предназначенного мне места в жизни, – отчеканила она. – Потому что такие твердолобые самовлюбленные идиоты не дают мне сделать это!

– Что?! – взревел декан, вскакивая со своего места. – Да как вы…

– Смею? – перебила Франсуаза, криво улыбаясь. – Мне уже нечего терять, декан Копен. Своим решением отстранить меня от работы вы развязали мне руки, и теперь я могу сказать все, что я о вас думаю: вы – ничтожество! Вы заняли эту должность благодаря протекции, а не уму! А ваша привычка окружать себя теми, кто еще глупее вас, приведет академию к гибели!

– Да как вы смеете?! – взревел Копен.

Молния сорвалась с его пальцев, метя в девушку. Она отмахнулась от нее, словно от назойливой мухи. Заклинание отлетело и впечаталось в панель, оставляя уродливое пятно. Франсуаза надменно улыбнулась.

– У вас не хватает сил даже на это, профессор! – холодно заметила она. – И только что вы совершили покушение на дочь графа д’Эгре.

– Я… что… – от осознания того, что он натворил декан побледнел и рванул узел галстука. – Это был несчастный случай…

– Я так не думаю, а вы, Николя? – девушка обернулась к адепту, вжавшемуся в стул так, словно он хотел стать частью мебели.

– Я… я не знаю… но я думаю, господин декан… думаю вы… Можно я пойду? – Николя умоляюще посмотрел на Франсуазу.

Она усмехнулась.

– Идите, Николя. Вы достойный представитель этого факультета!

После этих слов юноша еще сильнее вжался в стул. Франсуаза с вызовом взглянула на мрачного как туча Копена. Он стоял, опираясь ладонями о стол, и молчал. Понимая, что разговор окончен, девушка холодно кивнула на прощание и вышла.

Собрав всю волю в кулак, она смогла с гордо поднятой головой пройти по коридору и спуститься с лестницы.

– Мадемуазель д'Эгре! Мадемуазель д'Эгре!

В ушах шумело, и она не сразу поняла, что обращаются к ней.

– Да? – как Франсуаза ни старалась, губы все равно подрагивали, но адепт этого не заметил.