– Я сам!

Взгляды скрестились.

– Как вам будет угодно, – понимая, что спорить сейчас глупо, граф д’Эгре посторонился.

– Но ведь Богарне следует арестовать, – робко попытался возразить кто-то из толпы.

– С капитана Богарне сняты все обвинения. Он незамедлительно может приступить к своим обязанностям, – голос префекта перекрыл возбужденный гул толпы. – Капитан, я жду вас с объяснениями по поводу происшедшего!

– Разумеется. Как только мадемуазель д’Эгре придет в себя, – кивнул Этьен. – И прикажите, чтобы никто не входил в прозекторскую. Там жгли бханг!

– Хорошо.

Комиссар Марэ повернулся к полисмагам. Капитан Богарне не стал прислушиваться к тому, что приказывал префект. Сопровождаемый Бонни с одной стороны и графом д’Эгре с другой, он поспешил отнести Франсуазу в свой кабинет.

Дверь закрывали магические паутины. В любое другое время Этьен повозился бы, с удовольствием распутывая их, но сейчас постронился.

– Срывайте, – приказал он следовавшему за ним отцу Франсуазы. Тот послушно махнул рукой.

Противно дребезжа, тонкие нити растаяли в воздухе. Звук эхом запрыгал по коридору, призывая всех взглянуть на нарушителей порядка. Бонни заворчал и потом залаял. Дребезжание сменилось воем сирены.

– И через сколько эта какофония прекратится? – поинтересовался граф д’Эгре, пытаясь перекричать шум.

– Понятия не имею. Не я их устанавливал!

– Превосходно, – он прикрыл дверь, стало немного тише.

Не обращая внимания на отца возлюбленной, Этьен осторожно уложил Франсуазу на диван и подошел к столу. Выдвинув верхний ящик, он довольно хмыкнул: несмотря на обыск, который был произведен в кабинете, баночка нашатырного спирта осталась лежать на своем месте.

Капитан Богарне держал ее под рукой для особо экзальтированных особ, норовивших во время допроса впасть в истерику или упасть в обморок. Открыв склянку, он вернулся к девушке и осторожно поднес к лицу.

Франсуаза судорожно вдохнула, закашлялась и открыла глаза. Несколько раз моргнула, пытаясь понять, сон это или нет. Полисмаг с тревогой всматривался в ее лицо. Он хорошо знал последствия бханга, но судя по всему, девушка если и надышалась дымом бханга, то совсем немного.

Какое-то время Франсуаза вглядывалась в лицо полисмага, осознавая, кто он, и почему она сама находится в кабинете. Наконец все встало на свои места.

– Этьен! – Франсуаза попыталась подняться, но капитан Богарне мягко удержал ее. – Что… что случилось?

– Хотел бы я знать, – проворчал он. – Ты безумно напугала меня. Всех нас…

Он посмотрел на графа д’Эгре, делавшего вид, что созерцает двор полисмагического управления.

– А… отец? Почему ты здесь? – она все-таки села. От резкого движения голова закружилась, и девушка невольно ухватилась за Этьена. Бонни, лежащий в ногах, встрепенулся и заскулил. Волна магии прошла по его телу, моментально окутывая хозяйку.

– Наверное, потому что ты все еще моя дочь, Фран, хотя Создатель знает, чем я заслужил это, – усмехнулся граф д’Эгре, подходя к дивану и кладя ладонь на лоб дочери. – Температуры нет. Это уже хорошо. Что произошло в прозекторской?

– Это Вернье, – она снова прикрыла глаза. – Это он убивал девушек…