Подушка огромная. Трудно бежать. Я теряю крышку от чайника.
— Она где-то звякнула, — говорю я.
— Поищите ее! — кричит мама.
Нас провожает вся улица. Здесь, конечно, братья Измайловы. И другие мальчишки. Они все бегут на лестницу. Ищут нашу крышку. Шофер говорит:
— Это мне надоело.
— Вы же видите, — говорит папа.
— Я-то вижу, — говорит он.
— В чем же дело? — говорит папа.
Наконец крышка найдена. Я лезу в кузов. Любой хочет ехать в кузове! Братья Измайловы едут завтра. Они едут в пионерлагерь. Но их повезут в автобусе. Они не поедут в кузове.
— Отойдите! — кричу я. — Ведь это машина! А не какая-нибудь там повозка!
— Ой, — кричит папа, — ведро забыли!
Я бегу за ведром. Подаю ведро папе.
— Ничего не забыли? — кричит шофер.
К нам спешит Ливерпуль.
— Чуть-чуть не опоздал, — говорит он.
Старик Ливерпуль всем жмет руки.
Мы трогаем с места.
Все мальчишки бегут за нами. Кричат и машут руками. Один Ливерпуль остался. Он стоит, смотрит нам вслед…
А мы вовсю едем! Ветер свистит. Волосы у папы растрепались. И у меня растрепались волосы. Уже нашего дома не видно. И всех мальчишек, и Ливерпуля…
Папа вдруг посмотрел на меня — я на папу. И мы рассмеялись. Не оттого, что растрепаны волосы. Не потому. А просто так. Здорово — ехать на дачу, когда папа рядом, вот здесь, на вещах, — вы себе не представляете!
Жаль, что днем едем. Лучше бы ночью. Тогда наши фары горели бы. Но днем светло. Тоже неплохо. Очень трудно сказать, что лучше!
Вдруг я вспомнил про девочку с бантом… Эх, был бы я пиратом! Вот так мчался бы я на своей шхуне… Бьют волны, и шхуна качается… Вдали виден корабль… В нем едет девочка с бантом… Со мной целый отряд… Я беру в плен корабль… «Ах, это вы! — скажу я, — ну, что ж, здравствуйте!» — «Ой! — вскрикивает она. — Дайте мне воды…» Я скажу: «Я вас всех отпускаю. Плывите себе на здоровье! Куда ваши глаза глядят…» Она скажет: «Ой, вы такой благородный! Просто дальше уж некуда! Я остаюсь с вами. Я влюблена!» — «Хорошо, — скажу я, — пожалуйста, как хотите…»
Стучит ведро о кастрюлю. Звенят ложки и вилки в мешке. Звенит крышка чайника.
Мы выезжаем из города. Куда ни глянь — вышки. Целый лес вышек. Где-то здесь должен быть дядя Али. Может быть, он меня видит.
Мы едем берегом моря. Лодки в море и на песке. И белые чайки над морем. И сети. И скалы.
Мы едем сквозь виноградники. Блестит дорога на солнце. А по бокам виноградники.
Мы едем совсем рядом с поездом. Мы мчимся, и поезд мчится — кто кого перегонит!
Едут навстречу нам машины. Мы едем навстречу машинам.
Идут навстречу нам люди. Мы едем навстречу людям.
Орет осел.
Кричат бараны, и блеют козы.
Кудахчут куры, кричит петух.
Наша дача уже совсем рядом!
11. НА ДАЧЕ
На даче у нас виноградники, инжирные и айвовые деревья, а за деревьями и виноградниками море синее, иногда зеленое, а когда дождь и ветер, — серое. Вот какое море! А песок под ногами горячий. Но к этому я привыкну. В прошлом году мне так жгло ноги — вы себе не представляете! А потом я привык и ходил себе сколько влезет. У нас на даче есть бык. Он в сарае. Его звать Алеша. Я видел его только в щелку сарая. Огромный бык. Рога — во! Говорят, очень злющий. Тетя Эля, хозяйка наша, рассказывала. Он сломал два забора, двоих забодал, много бед натворил. Бык страшнейший, ну просто жуть! Иногда он протяжно ревет. Тогда мне становится страшно. Я бегу от сарая подальше. Я хватаю палку и жду. Я готов его встретить отважно. Мы только вчера приехали, а тетя Эля уже нам сказала: