— Обычному бойцу? — Константин задумался. — Возможно. Но что ты хочешь сказать?

— Всего лишь то, что в городе объявился некто, скажем так, обладающий неординарными способностями.

— Ты уверен в этом? — только сейчас до молодого дворянина стала доходить вся серьёзность ситуации. — Уверен, что твоим людям не показалось?

— Можете проверить полицейские отчёты.

— Иными словами, ты хочешь сказать, что в городе есть сильный?

— Именно. Надеюсь, вы понимаете, какие неприятности это может принести нам обоим?

— Что ж, Капитан, спасибо за информацию. Я разберусь. Если будут новые сведения, держи меня в курсе.

Едва Капитан удалился, как Константин позвал управляющего и передал ему разговор.

— Скорее всего, это просто досужий вымысел, — предположил управляющий. — Мало ли простолюдину привидится? Не принимайте близко к сердцу.

— И всё-таки, я хотел бы знать наверняка. Если Капитан не ошибся, у нас могут быть проблемы. Особенно в свете грядущих событий. По пути я заехал к Бобриковым. Новости тревожные. Кажется, Барятинские настроены серьёзно, Бобриковы просят поддержки, а я не хочу, чтобы нижегородские разборки нас с вами коснулись. Зачем мне лишняя морока?

— Что ж, война между родами сулит крупные заказы, — философски рассудил управляющий.

— И конфликт с боярскими семьями. А если Барятинские, расправившись с Бобриковыми, ко мне лапы потянут? Ох, не успел приехать, называется… В общем, Сергей, будь добр, разузнай, что можешь. Если сильный находится в городе, я должен знать, кто это и почему он здесь.

***

Три дня я провалялся в кровати. К вечеру в понедельник стало лучше, и на следующий день я собирался выйти на смену. Чтобы получить заветные двадцать рублей, надо было отработать ещё три-четыре дня. Иначе не заплатят. Как человеку, у которого на счету в банке лежит две с половиной тысячи, мне эти копейки были не очень нужны, но вот как рабочему, отпахавшему месяц, остаться без заработка не хотелось. Так что решил потерпеть ещё немного, а уже потом с чистой совестью взяться за свой эпохальный план.

Лёжа в кровати, я читал утреннюю газету. Ситуация в Литовском королевстве накалялась. Наши обстреляли из пушек какой-то небольшой городок. Утверждалось, что имела место провокация со стороны противника.

Я слышал, как кто-то пришёл с улицы, голоса в прихожей. Потом в дверь комнаты постучали. Я открыл: на пороге стояла Таня.

— Как больной поживает? — улыбнулась она. — У врача был?

— Да выздоровел уже, считай. Рад тебя видеть. А то сижу взаперти, даже не навестит никто, — я был очень удивлён такому визиту и в то же время обрадован.

— То-то я и подумала, что скучаешь. Думаю, дай-ка зайду, всё равно ведь в больницу не пойдёшь.

Мы сели на кровать, Таня сняла с моей головы бинты.

— Дня через два швы тоже можно снять, — заключила она, осмотрев рану. — Хорошо заживает. Гноя нет.

Таня осталась на ужин. Мы с Николаем, Ольгой и детьми посидели всем вместе за столом, поболтали о том о сём. Застолье, правда, продлилось недолго: уже смеркалось, а Тане завтра надо было на смену. Я предложил проводить домой, девушка возражать не стала.