Материалы воздушной разведки показали, что открытая местность к востоку от Альфельда представляет собой огромное кладбище сожженных танков. В Альфельд тоже перебрасывались подкрепления. Иван будет продолжать атаки, однако теперь небо снова прояснялось и появится возможность оказать обороняющимся поддержку с воздуха. Вся мощь авиации НАТО вступит в действие.

– Иоахим, я считаю, что мы сумели остановить их.

– Ja, герр генерал! Теперь начнем гнать их обратно.

– Отец, генерал Алексеев приказал мне передать, что, по его мнению, мы не сможем победить войска НАТО.

– Ты уверен?

– Да, отец. – Молодой офицер сидел в кабинете министра. – Мы не сумели воспользоваться фактором стратегической внезапности, недооценили воздушную мощь НАТО – словом, допустили слишком много ошибок. Нам не удалось нарушить морские коммуникации НАТО. Если бы не последнее контрнаступление, мы, возможно, сумели бы добиться успеха, но… И все-таки у нас остался последний шанс. Генерал приостановил наступательные операции, готовясь к последнему удару. Для этого…

– Раз все потеряно, какой смысл в этом последнем ударе?

– Если мы сумеем нанести войскам НАТО достаточно серьезные потери, чтобы помешать началу крупного контрнаступления, мы удержим завоеванную территорию и дадим вам – дадим Политбюро – возможность вести переговоры с позиции силы. Даже это нельзя гарантировать, но у генерала нет выбора. Он просит тебя сообщить Политбюро, что необходимо урегулировать вопрос дипломатическими средствами и как можно быстрее, прежде чем НАТО успеет собраться с силами и начать собственное наступление, которое отбросит нас назад.

Министр кивнул. Он повернулся в кресле и в течение нескольких минут смотрел в окно. Сын молча ждал ответа.

– Прежде чем все это произойдет, – произнес наконец министр, – они прикажут арестовать Алексеева. Ты ведь знаешь о судьбе тех военачальников, которых арестовали, правда?

Сыну потребовалось несколько мгновений, чтобы понять смысл этих слов.

– Этого не может быть!

– Прошлой ночью их всех расстреляли, всех семерых, включая бывшего главнокомандующего Западным фронтом.

– Но он был отличным генералом…

– Он не сумел добиться победы, Ваня, – тихо сказал министр. – Государство не прощает поражений, а ведь я ради твоего спасения поддержал Алексеева… – Его голос стих. Теперь у меня нет выбора, подумал старший Сергетов. Я вынужден поддерживать Косова, этого подонка, несмотря на возможные последствия. И рисковать твоей жизнью, Ваня. – Виталий отвезет тебя на дачу. Там ты переоденешься в штатское и будешь ждать меня. Не выходи из дома, и никто не должен видеть тебя.

– Но ведь за тобой наверняка следят!

– Разумеется. – По лицу его отца промелькнула легкая улыбка. – За мной следят офицеры Комитета государственной безопасности из числа личных сотрудников Косова.

– А если он обманет тебя?

– В этом случае мне конец, Ваня, и тебе тоже. Прости меня, я никогда не думал, что такое возможно. Последние недели я очень гордился тобой. – Он встал и обнял сына. – Иди и положись на меня.

После ухода сына, Сергетов поднял трубку телефона и набрал номер председателя КГБ. Косова не было на месте, и министр нефтяной промышленности попросил передать ему, что данные по добыче нефти в странах Персидского залива готовы.