– Здравствуйте, меня зовут Виктория, и сегодня я буду вас обслуживать, – за барной стойкой разместился светловолосый парень, в пику эпохе гаджетов и электронных приложений разгадывавший самый обычный кроссворд. На серой бумаге в самой обычной газете.
Умилилась такому чуду, записав достаточно скромный заказ, и удалилась исполнять пожелания посетителей. К своему удивлению, обнаружив, что на кухне воцарилась тишина. И непримиримые поначалу враги вполне слаженно работают в четыре руки, изредка переругиваясь. Но это ведь мелочь, правда?
– Я обычно так не делаю, но… – я растворилась в доведенных до автоматизма механических движениях, не сразу поняв, чего от меня хотят. Исподлобья пялилась на того самого клиента с газетой в руках, складывая разрозненные буквы в слова. Так, что медленно краснеющему парню пришлось повторить заданный минутой ранее вопрос: – я могу попросить твой номер телефона?
________
*[1] – Гордон Рамзи – знаменитый британский шеф-повар, чьи рестораны удостоены 16 звезд Мишлен. Ведущий известного кулинарного реалити-шоу.
Глава 8
Егор
Рубашка. Черная. И джинсы. Пусть хоть выгоняют, Егору было все равно. Он согласился на прием в честь дня рождения кого-то из деловых партнеров отца с боем. Скрипел зубами и наотрез отказывался надевать что-то торжественное, искренне ненавидя галстуки, бабочки и фраки. И не то чтобы парень чувствовал себя чужим в атмосфере лоска и богатства, но такие вечеринки навевали на него смертную скуку. Заставляли зевать и считать минуты до того момента, когда можно будет встать и по-английски испариться.
Окинув беглым взглядом черно-белую толпу, блондин с изрядным облегчением выхватил из нее знакомую фигуру товарища, одетого так же небрежно, как и сам Потап. Пестрой гавайской рубашкой и бриджами Веселовский явно демонстрировал, что просто проходил мимо и не планировал заскочить на огонек. Егор незаметно приблизился к другу, стащив из тарелки последнего канапе и отправив в рот шпажку с сыром, клубникой и виноградиной, брызнувшей Пашке прямо на воротник.
– Явился, – недружелюбно буркнул шатен, пытаясь смахнуть с ткани фиолетовые капли, а вместо этого только сильнее размазывая пятно. Отчаявшись, Веселовский шумно выдохнул, про себя вспомнив пару египетских казней, и с гаденькой улыбкой поинтересовался: – ну и как успехи на ниве соблазнения недотроги?
– По плану, – теперь настала очередь Потапова хмуриться и раздумывать, куда послать не в меру язвительного товарища. То ли в баню, то ли на деревню к дедушке. Без указания точного адреса, разумеется.
– Тик-так, тик-так, время-то идет, – не унимался Пашка, откровенно измываясь над кипятящимся Егором и не испытывая по этому поводу никаких угрызений совести. Либо спящей беспробудным сном, либо выброшенной за ненадобностью.
– Нет, я, конечно, понимаю, что в фантазиях ты уже рассекаешь на моей тачке, но губы-то закатай, – фыркнул Потап и, предупреждая даже намек на возражения, бросил: – через пятнадцать минут у выхода.
Ровно столько Егор планировал потратить на беседу с отцом, поднимаясь на второй этаж и старательно сочиняя причину, по которой можно улизнуть с обязательного для посещения мероприятия. И никак не ожидая встретить здесь Леночку Семенову, одетую в скромное пепельно-розовое платье ниже колен и для разнообразия смывшую обычный боевой раскрас с теперь ставшего непримечательным лица.