– Но не чтобы нам не выйти, а чтобы к нам не вошли.

– Это секта? – спросила Мануэла. – Похищать людей и говорить, что на них кто-то охотится?

– Дай подумать, – ответила Верити.

– Тебя тоже похитили? Давай свалим нахрен.

– Люди снаружи, о которых мы говорили, хотят нас похитить. Коннер, который на крыше, так считает. И я тоже.

– Они его увидят, – сказала Мануэла. – Контейнер не такой уж большой.

– Он тоже. Примерно такой высоты. – Верити показала.

Мануэла сощурилась.

– Он здесь дистанционно, – объяснила Верити.

– Так это какое-то реалити-шоу? Научно-популярное? Вроде театра в абсолютно случайных декорациях?

– Знаешь такие шутки, типа айпада на сегвее, а на айпаде чье-то лицо, разъезжают по конференциям?

Мануэла снова сощурилась:

– Кто-то еще с ними играется?

– И безголовые собаки-роботы с рюкзаками, на «Ютубе»? Здоровенные такие, бегут цепочкой в лесу?

– Да?

– У Коннера что-то вроде айпада на колесиках, только больше похоже на тех собак, но на двух ногах и с руками.

– А где он, физически?

– В Вашингтоне.

Мануэла скривилась:

– Я тебя умоляю.

– Не веришь мне? Я бы тоже не поверила, – сказала Верити.

– Коннер говорит, они возвращаются, – раздался голос Уилфа.

– И что нам делать? Залечь за диванчиком? – спросила Верити.

– О чем ты? – вмешалась Мануэла.

– Что делать, если они за нами вернутся, – ответила Верити.

– Коннер спускает нас на лебедке, – сказал Уилф. – Трос тянется из лючка в дроне.

– Который на плече или позади того, где была бы голова?

– На груди, – ответил Уилф.

– Чья голова? – спросила Мануэла.

– Я разговариваю с Уилфом. Они в проулке. Рядом с нами. Что происходит, Уилф?

– Коннер выпускает дронов. Маленьких, воздушных. Три штуки. Из другого лючка. Одного выпустил раньше, так что теперь их четыре.

– Вроде того, которым вырубил того чувака перед «Клифтом»?

– Меньше, – ответил Уилф.

Верити вспомнила дронов, которых привез Диксон. Где они сейчас? В закамуфлированном домике над мастерской рядом с квартирой Джо-Эдди?

Мануэла перебирала протеиновые батончики в пакете. Выбрала один, разорвала обертку, откусила. Жуя, она смотрела на Верити с таким раздраженным нетерпением, что казалась четырнадцатилетней.

– Коннер, – сказала Верити, – ты что сейчас делаешь?

– Лежу на мостовой, – ответил Коннер. – Руки сложил, ноги втянул. Так на что я похож?

– На масляный обогреватель. Электрический. У моей мамы такой был.

– Так что они его увидят, но не поймут, что это. Кто-то выбросил масляный обогреватель твоей маман. Или решат, что это мина «Клеймор», и обойдут стороной. Они увидят, что раньше его тут не было, но им все равно нужно выполнить свою работу.

– Будешь просто лежать?

– Пока не вскочу.

– А нам что делать?

– Обувайтесь, – сказал Коннер. – Надевайте куртки, что там еще. Будьте готовы двигать.

– Куда?

– Видно будет, – ответил он.

Верити глянула на Мануэлу. Та по-прежнему была в парке и кроссовках.

– Сунь в карманы жратву, – сказала Верити. – Мы уходим, может пригодиться.

Взяла с лотка кроссовки, села на бронированный диванчик и начала обуваться.

Дрон лежал на спине, и сплюснутый кружок дисплея напоминал Недертону картину из тех, на какие Рейни могла бы потащить его в «Тейт»: ровное свечение ночного сан-францисского неба в нижней половине, а в верхней – четкое инфракрасное изображение асфальта в зеленых тонах.