Вблизи река, однако, разрушала эту пасторальную картинку. Быстрая и широкая, она еще больше раздулась от недавних дождей. Грей видел, как неслись по течению вырванные с корнем кусты и деревья, а порой и трупы мелких животных.

Прусская батарея разместилась на пригорке, скрытая маленькой рощей. Вся она, как с тревогой отметил Грей, состояла из деситифунтового орудия и небольшой мортиры. Впрочем, ядер и пороха было вдоволь, и боеприпасы с прусской аккуратностью укрыли от дождя холстинами.

Грея встретили сердечно. Его приезд послужил приятным разнообразием, нарушающим скуку военных будней. Следовало учесть и то, что он перед отъездом из лагеря запасся двумя мехами с пивом.

— Откушать просим с нами, майор, — пригласил ганноверский лейтенант, указав Грею удобный валун вместо стула.

После завтрака прошло уже много времени, и Грей принял приглашение охотно. Он сел на валун, подостлав шинель, засучил рукава и воздал должное сухарям, сыру и пиву. К трапезе прилагалось несколько ломтиков вкусной, сдобренной специями колбасы.

Лейтенант Дитрих, офицер средних лет с пышной бородой и бровями под стать ей, читал привезенную Греем почту, а Грей тем временем упражнялся в немецком с батарейным расчетом. При этом он краем глаза следил за лейтенантом, любопытствуя, как тот отнесется к письму фон Намцена.

Брови лейтенанта позволяли судить об этом с большой степенью достоверности. Сначала они образовали прямую линию, затем поднялись вверх и долго оставались в таком положении, а под конец, беспокойно подрагивая, заняли прежнюю позицию. Лейтенант решал, что из всего этого следует сообщить своим подчиненным.

Сложив письмо, он бросил острый взгляд на Грея. Тот слегка кивнул, подтверждая, что знает, о чем говорится в послании.

Лейтенант обвел взором своих людей и оглянулся через плечо назад, как бы прикидывая расстояние до британского лагеря и до города. После этого он снова перевел взгляд на Грея, задумчиво прикусив ус, и едва заметно покачал головой, давая понять, что о суккубе ничего говорить не станет.

Грей, в целом посчитавший такое решение разумным, на дюйм склонил голову, соглашаясь с ним. Команда батареи насчитывала всего десять человек; если бы слух дошел хотя бы до одного, он бы уже поделился с другими. Следовало также помнить, что все они были пруссаки, а не земляки лейтенанта — командир не мог быть уверен, как они воспримут подобные известия.

Спрятав бумаги, лейтенант присоединился к беседе. Грей, однако, видел, что содержание письма не выходит у офицера из головы: разговор, как будто никем сознательно не направляемый, тем не менее обратился к сверхъестественным предметам.

В этот прекрасный день, когда повсюду кружили золотые листья и рядом журчала река, рассказы о привидениях, окровавленных монахинях и призрачных сражениях в небе служили только развлечением. Ночью все будет иначе, но рассказы все равно не прекратятся. Скука для солдата не менее страшный враг, чем ядро, штык или повальная болезнь.

Один артиллерист поведал, что в его родном городе был некий дом, где по ночам слышался плач ребенка. Хозяева, напуганные этим явлением, отбили штукатурку со стены, откуда шли эти звуки, и обнаружили замурованную кирпичом дымовую трубу, а в ней — останки маленького мальчика. Рядом нашли кинжал, которым ребенку перерезали горло.