Тан Юншен

Лучше умереть... Никогда не думал, что даже для того, чтобы справить малую нужду, мне придется так унижаться — просить меня распе… да, распеленать. И практически умолять хотя бы о нижнем халате. А потом позволять чуть ли не на руках тащить себя в сад за ближайшие кусты жасмина, поскольку пользоваться странной фарфоровой посудиной прямо лежа на кровати я отказался категорически, а до уборной было намного дальше, чем до кустов. Позор!

А-Лей пытался подсунуть мне эту посудину силой, но без поддержки своей сестры он оказался не сильно тверже моих собратьев по пику: достаточно было пообещать, что не буду есть и пить таблетки. Ему за это попадет. Даже если потом его сестра сделает все то неприличное, что она мне обещала, — я выдержу.

— Вот ты… — сначала ошалел, потом возмутился мальчишка. — А еще небожитель!

— Я горный мастер на пути самосовершенствования, — звучало глупо и напыщенно, на редкость неуместно, особенно когда тебя, лишенного сил и прежнего совершенства, завернутого в один тонкий халат, волокут в кусты. — Был им, во всяком случае, — поморщившись, добавил я шепотом, но тут же продолжил: —  А не небожитель. Небожителями становятся те, кто в своем развитии дошел до уровня вознесения. Только неграмотные крестьяне называют так всех заклинателей подряд.

— Все равно ты должен быть кротким и просветленным! — не уступал А-Лей, ловко внося меня обратно в дом. — Практически святым!

— Чушь. На пиках Даншан живут такие же люди, что и у подножия. — Горькая ухмылка скривила губы. О чем говорит этот глупый мальчишка? Забыл, что меня лишили ядра и продали в рабство не просто так, а за преступление?  — Разве что вставшие на путь силы. Большинство учеников похожи на тебя. Только наглых быстро изгоняют. Или перевоспитывают.

— Пф-пф-пф! — надул щеки А-Лей. — Поду-у-умаешь. Меньше надо спесью надуваться. Меня сестра научила: настоящее уважение заслуживают делами, а требовать поклонов просто на основании возраста — удел убогих. Ладно, горный мастер, давай пилюли пить. Ты обещал!

— Мастеров пиков уважают не за почтенный возраст. За силу и знания, — нахмурился я. В чем-то парнишка был прав, из его уст вылетело дельное высказывание, пусть и услышал он его от сестры.

Поморщившись, я покорно принял сидячее положение для приема пищи. Заклинатели не разбрасываются пустыми обещаниями.

— Сила и знания — еще не гарантия мудрости и этих, как их… высоких моральных качеств, — хмыкнул нахал. — Открывай рот.

— Дай, выпью, — тяжело вздохнул я, протягивая раскрытую ладонь. Кажется, юноша слишком буквально воспринял слова лисицы.

— На, — радостно согласился мальчишка, но все же тщательно проследил, чтобы я проглотил все пилюли. Дал запить водой, потом принес чашку с бульоном. — Пироженки тебе сразу нельзя, — зачем-то поведал мне он. —  Янли говорит, желудок еще не работает толком. Ничего, тут лотосовая мякоть и женьшень, они питательные и в какой-то степени вкусные. Дать ложку или покормить?

— Ложку. — Чуть придя в себя от привычных разговоров после предыдущего унижения и чувствуя слабый душевный подъем от наличия на мне хотя бы нижнего халата, я медленно возвращал себе былое достоинство. Да, руки еще слегка тряслись, но если сосредоточиться только на поглощении питательного супа, то даже эту дрожь можно унять.