— Еб твою мать, — выругался снизу Михаил, и я с ним был полностью согласен. По всему потолку виднелись четкие отпечатки четырехпалой ладони. А между колоннами почти по всей длине станции шла вычурная надпись.

̸̡̖̣̘̘͙̗͙̒̾̉̇̾̒͞έ̶̛̲͖̲̗͎̤̟̑͆͆̀͜λ҈̨͔͇̌̑̌̀͒͡ᾳ̴̡̦͖͑͌̐́͝ α҈̮̬̖͂͋͒͊̌̚͜͝δ̶̨͉̦͍҇͊̽̿͑͌έ̵̗͇̪͛̏͂͂͛͑̽̃̕͜ͅλ̸̧̯͖̘̖҇̉͛͋̀͌̓̿͊φ̶̩̙̬͎̟̪͔̍͐̊͆͜͡ι҈̡̙͎͖͕̠̬̂̓̽̿͆̕̚α̵̪̜̲̟̱͓҇̔̉̎̅́́̈͢.҉͍̘̜̙̩̍̂́̊͢͡ μ̴̧̞͉̠͂̓͂̅͌͒͂̕ε̸̨̥͉͓͙͔̤͗̊͞τ̴̧̯͔̩͇͗͆̔͞ͅά̸̨̠̝̱̳͌̊͌̂̔̐̔̚͞ α̷̘̖̣̋̓͜͞π̶̠͚̙̂̀͜͞ό̵̨̫͙̘̾̃̕ͅ κ̸̡͔͍̘̤͎̥̗̔̏͋̌͛͡λ҉̨̗͎̟͍̰̃̀͐́̑̈́͠ͅή̷̧̩̬̬͕̗̄̆͑̉͊̍͞σ̶̧͉̯̃̂̊̄̒͋̆̓̕ͅη̷̢̯̲̤͉̩͇͎͐̀̆͞ τ҉̢̛̞̱͖̗͍̩͎̑̏̽̒̓ω̴̨̦̙͖͗̿͡ν҉̧̲̞͚̍̄́͞ ν҈̡͔̰͌͑̆̉̃̾͠ε̴̡̮̖̂͛̅͂͐̊͌͡ό̶̨̫̳҇̍̈̿̌̈̐͆͑τ̵͍̳̤̠̿̎͆̔͑͜͞ὲ̶̨̛̦̳̯̩͕́̀ρ̵̧͙̠̘͎̣̳҇͌̌̿̀̿̈́̈ͅώ̵̥̭̗̩́̌̅͜͠ν̴̢̖͖̲͈͖͇́̀̀̕̚.̸̧̲̦̰͕͔͓̫̠҇̅͌̃̂̀̃̑̀ έ҉͎͍͑͌͜͠λ҉͇̙̑̌̽̌͌̄͌̑͢͠α҉̥̤̞̓̔̂̌̕͜ͅβ҈̬͙̽̃́̆̿͢͝α̵͓͔̒̅̊̊̀̑̈́̄̕͜ τ҈̧̛̥̤̖̂̉͋̓͂̉̓̀ὀ̷̧̱̝͂͗͋͂͞ͅ δ҈̢̝̭͓̝͍̤͖́̈́̃̀̒̋͒͝ͅώ̷̨̠̪͌̈͂̓̄̔̇̾͡ρ̴̲̩̤̜̠̃̓̕͢ο҈̨͈͈̯̂̇͗͝ ε̵̧̛̗̰̲̥̘̫̃́͑̇δ҈̢̗̠̟͗̇̐͝ͅώ̵̢͍͓̲͇̩̗́̏̋̋͠.̷̛͚̱͖͛͌͊͜ Α҈̡̙͚͙̰̜̀̊͑̽̏́̆͝φ̷̢̬̭̣̭̎̉͑̑͛̓̌̌͡ή̶̧̣͕͈͙̪̐͑͞σ҈̨͙̒̔́̆͡ͅτ̷̡̥̳͉͍͓̓̄̆̌̒͞ε҈̡̪̰͍̞̲̄̓̌̌̂̒̉̿͠ τ҈̨̝̞̦͂̅̾̇̾͋͠ο̵̢̫̗͙͙̞̤͉̂͋̾͂͒̉̓̕ͅν̵̧̜̥̽́̎̂̄̐̌͝ π҈̩͓̖̰͍҇͐̿̾̓̓̓̓͢α̸̢̛̠͓͈̪̲͗̐̚τ̸̢̯̜̲̪̗̥̗͌̉̾̎̋͠έ̴̧͙̱̰̘̪̆̄͞ͅρ̶̢̞̖̐̓̎̀͞α̵͇̗̮̜̦͖̩͛̒͜͠ ν̴̨͉̬̿͐̍̎̕ἀ̷̢̞̲͉̥̭͗͝ τ̴̡͇͍̎̄̈́̑̓̓̓̈͠ο̶̯̙͇̦̏͑̿̍͌͢͡ν̷̡͔̮̠̏̃̈́͒͊̐̽̕ π̴̢̛̟̟̯̔̔̓̉̈͋ά̴̡̫̭҇́͛͒̿́̃̾ε̴̢͙͍͉̗̿̑̐̉̽͡ι҈̡͉͎̟͕̏͑̏̎̄͡ σ҈͓̟̖͇̜̋̊͒̕̚͢τ҉̛͓͈̞̑͑̄̾̌̔̎̎͜ο̴̢͔̳̖͇͕̯̞̖҇͐̄̀̃̑̋̈́ν̵̢̠̲͉̝͇̖̉̑͞ ε̷̡̝͙͈̈́́̇͌̑̅̽̕α̷̢̣̤̇̋̆͂͝ῡ̸̨̛͈͙̝͍̑̈́͗τ҈̯̲͂̋͛̉̄̆̊̈́͜͞ό̵̝͔̙͓̒̃͌͂̇̏͗̕͜ τ҈̢͉̗̠̠͚͓͔͛͂̇͡ͅο̵͉̱̽̀̐̄͢͞υ҈̧̞̬̯̩҇̇̂̐͋ κ҉̢̫̫͙̖̈́̇̀̉̄̊̽͝ά̷̨̠͈̖͙̯̰̏͂̈͠ῖ̴̨̲̰̊̅́̆̏̇͡ ν҈͉̟͕̭͖̟̠̙̏̀̑̅̍͜͠α̵̡͍̤̤͚͍̗̠̗̂̇͝ α҉̢̯͚̝͇͂́͡π̸̢̛̠̙͎̣̥̍̎ο̸̢̪̬̉̑͐̀̏̾̂̐͡κ҉̨̘̜̜͇̦̘̃̅̆͞α̶̢͎͔̦͉̈́̐̕τ̸̡̞͍̯҇͑́̽̓͂̽ͅα̷̢̛̬̪̱̠̳̃͐̓͗̅̌̀σ̶̨̪͚̱̓̇͒͛͝τ҉̢͓͍̥͈͉͈̲̙̽̔̉̆́̉̽̚͝ή̵̡̠̗̓̍̆̃̈́̾͠σ̸̩̟̓̂͜͡ε̷̢̥̣͍̬̳̪̯̂̋͠ι҉̡͓̭̱͕͈͖̭̃͊̎̓̑͛̒̀͠ τ̴̭̳̓́̇̈́̾̂̎͢͡ῃ̵̡̜͚̞̙͓̗̯͌̒̄̒͠ δ̷̢͕̜̩̥̠̤͚̈̀̈̒͛͞ύ҉̨̯͕̠͈̂̋͞ν҉̨͓̮̲͒̑̽̀̚͞α҈̞̤̤͕̥̳̮̳̌̀͜͝μ̶͈͖̜͈̜͈͎̒̓͑̕͜ͅή̷̢̪͇̪͉҇̇͑͌̀̈ τ҈͉̝͚͍̰̈̓̐̾͜͠ο̴̢̪̩̇̍̿͡υ̸̫̲̝̲͙͐́̅̈́̓͜͝.̸̢͉̟̲͖̗̫̱͖̌̀͂͡

— Это что еще за хреновина? — выругался Василий. — Если это прикол, то нихера не смешной. Кто это сделал?

— δ҈̢̝̭͓̝͍̤͖́̈́̃̀̒̋͒͝ͅώ̷̨̠̪͌̈͂̓̄̔̇̾͡ρ̴̲̩̤̜̠̃̓̕͢ο҈̨͈͈̯̂̇͗͝ — доро, — одними губами проговорил я, только затем сообразив, что это слово отзывается во мне. В том, что я получил с яблоком. Доро — Дар. Жертвоприношение? Дар — жертва? А мы тогда… — Это осмысленная речь. Не просто рисунки, а надписи. Черт его знает, что эта тварь имела в виду, но это явно не просто так. Смотрите — вон там не хватает одного куска. Еще немного — и она закончит круг.

— Что бы это ни значило, если тварь не закончила — она еще вернется. Поставим прожектор прямо под этот участок, и она не сможет подойти, — решительно сказал Михаил. — Пусть это все и отдает бредом сумасшедшего, но лучше быть готовым к любым неожиданностям. Слава, спускайся. Я нашел для тебя припасы.

— Сейчас. Только попробую убрать часть надписи. Если твари это важно — должно подействовать, — ответил я, забираясь еще выше, под самый потолок. Выключив лампу, я сунул ее в карман и, не найдя ничего лучше, собственной маской начал стирать засохшую кровавую надпись. Получалось не слишком хорошо, но несколько символов я успел убрать. До того как почувствовал на себе враждебный взгляд.