Удивительно, но помимо сожаления Борис реально ощущал и некое удовлетворение. Он вспомнил, что во время бойни испытал секундный экстаз, порыв мимолетной радости, который пронзил его, когда он добивал поверженную тетку.

Как бы то ни было, юноша чувствовал себя опустошенным и разбитым. Однако мысли о самоубийстве больше не тревожили его. В нем что-то перевернулось, надорвалось, злодейство в какой-то степени пошло ему на пользу, по крайней мере, избавило от унылой навязчивой идеи покинуть этот мир. И только смутная, неосознанная тревога так и не покидала его.

Юноша порвал невидимую нить, которая связывала его с ненавистным прошлым, он бродил около своей полянки и больше не испытывал сильного сожаления. Наоборот, Борька вдруг ощутил себя взрослым мужиком, имеющим право карать людей.

Теперь он думал о том, что его будут, наверное, искать. Он бросил лопату на месте убийства, заляпал одежду теткиной кровью. Впрочем, отпечатки пальцев его неизвестны правоохранительным органам, а кровавые следы можно будет застирать.

Борис решил избавиться от пятен на одежде. Он спустился к ручью, ополоснул руки холодной водой, затем нарвал прошлогодней травы, намочил ее и стал тереть пятна на куртке и штанах. Они не столько оттирались, сколько расплывались и грязнели от его усилий. Тем не менее, его труд не пропал даром: пятна остались, но были менее заметны и больше походили не на бурые кровавые следы преступления, а на обычную грязь, будто парня забрызгала жижей из лужи проезжавшая мимо машина.

Борис вернулся на свою полянку. Солнышко припекало все больше, парень разделся до пояса и решил позагорать. Он нашел сухой бугорок, завалился на него, повернулся к солнцу и подставил ему свой белый тощий живот. Было тепло, молоденькая травка радовала глаз.

Парнишка лежал с закрытыми глазами, наслаждался весенним солнышком. Он старался успокоиться и не думать ни о чем. Просто слушал звуки леса: стук дятла, шуршание деревьев и травы, жужжание редких мух. Напряжение понемногу уходило, голову заволокло сонным облаком. Он ненадолго задремал.

Однако солнце спряталось за облако, а нагрянувшая волна холода привела Борьку в чувство. Он вновь вспомнил до последних подробностей все, что произошло утром, и снова ощущение ужаса мертвым холодком пронзило его душу, отразилось дрожью во всем теле и электрическим разрядом вдоль позвоночника.

Нет, его больше не волновала загубленная жизнь. Его страшила неопределенность, необходимость что-то делать, как-то выпутываться из создавшегося положения. Теперь он боялся, что его поймают и надолго посадят в тюрьму.

Борис покинул полянку и стал бесцельно бродить по лесу, преследуемый голодом, жаждой и страхом. Кружилась и болела голова. Сказывалось нервное напряжение и то, что он почти не ел уже больше суток.

Впрочем, стресс притуплял чувство голода. Борис и раньше знал, что такое голод и мог терпеть его продолжительное время. Вот только появилась и все нарастала ужасная жажда, пить хотелось зверски. Сухой язык царапался о сухие губы.

Борис никогда раньше не думал, что отсутствие воды может так терзать человека. Все мысли его сосредоточились на том, где можно напиться. Но чистой проточной воды или родника поблизости не было. По крайней мере, Борис о них не знал. Он подошел к ручью и убедился, что эту темную, очень грязную воду пить нельзя ни при каких обстоятельствах. Парень решил, что пойдет в Ольгинку, ближайшую деревню, километрах в пяти от его стоянки, и там утолит свою жажду. В деревне имелся колодец с отличной родниковой водой. Колонка была и в его родном поселке, который находился существенно ближе к полянке, но очень не хотелось и казалось опасным идти опять туда, где он убил человека.