Заторможенная Надежда медленно сняла с себя платье, лифчик, колготки, босоножки. Высокая женщина брала ее одежду и ощупывала каждый шов, каждую складку. Низкая надзирательница складывала одежду в кучку и иронически поглядывала на подследственную. Обе женщины были относительно молоды и симпатичны. Это слегка успокоило Надежду. И все же снять трусики ей показалось неудобным.

Однако высокая громко сказала:

— Трусы тоже снимай!

Низкая женщина дополнила:

— Поторопись! Иначе мы поможем тебе. И забирайся в кресло, чувствуй себя как на приеме у гинеколога.

Но женщины начали осмотр с головы, расчесали длинные густые волосы Надежды, распотрошили каждую прядь.

— Красивая у тебя грива, — сказала высокая. — Только в душ надо. Веди себя тихо, а то побреем!

Надзирательницы посмотрели уши подследственной, использовали даже увеличительное стекло. Они заглянули и в ноздри, осторожно расширив их пинцетом. Женщины почти не причиняли боли, но Надежда ощущала себя подопытным кроликом. Было унизительно, особенно когда рука в перчатке вошла в рот, стала шоркать за губами, дотронулась до неба, легонько дернула за язык.

Надежду затошнило, во рту ощущался привкус резины. Она не понимала, зачем нужен такой тщательный осмотр.

А надзирательницы помяли ей грудь, пощупали под мышками. Потом одна из них причинила первую серьезную боль, надавив на пупок. Надежда охнула и дернулась.

— Это еще цветочки, — сказала высокая дама. — Сейчас мы обыщем тебя в интимных местах. Пожалуйста, раздвинь ноги, мы их зафиксируем. И расслабься. Такая процедура не слишком приятна, но она необходимая при полном досмотре. Я постараюсь причинить минимум неудобств.

Надежда тяжело вздохнула, раздвинула ноги и вскоре почувствовала движение женщины, вводившей свой длинный указательный палец в лоно Венеры.

Надя взвыла. Стало очень больно! Боль, причиненная грубой рукой в медицинской перчатке, наложилась на дремавшую боль, заработанную во время съемок.

Твердый как деревяшка палец ткнулся Надежде глубоко во влагалище, вызвав мучительное желание помочиться.

Надя с трудом сдержала свой позыв, а обследовавшая ее дама сказала:

— О, да тут неприятности! Воспаление. И сильное! Надо бы мазь наложить.

— Это не наша забота, — ответила низкая надзирательница. — Скажи доктору, пусть посмотрит потом.

Высокая ввела второй палец, да так жестко и глубоко, что Надежда ощутила спазмы. Ей было и больно, и щекотно, и нестерпимо хотелось писать. Девушка не выдержала, струйка мочи устремилась наружу.

— Вот зараза! — выругалась высокая, но пальцы из влагалища не вытащила. — Подмочила мне халат.

— Пусть проссытся, — со смехом ответила низкая. — Сухих халатов полно.

Высокая надзирательница сделала паузу, затем добралась своими пальцами до самой матки и стала крутить там. Надя стонала от боли и стыда, ее стало трясти. А надзирательница улыбалась и продолжала крутить пальцами. Она не торопилась, делала все это не без удовольствия. Похоже, ей нравилось причинять боль в самом сокровенном женском месте. При этом женщина пальцами свободной руки раздвинула Надежде половые губы и нажала на клитор.