В куртке и новом свитере юноша не ощущал холода, да и ночной воздух оказался теплее, чем в предыдущие ночи.

Поднявшийся ветер гнал тучи дальше, дождик делался все тише и слабее, он перестал барабанить по хвое и вскоре стих совсем. Удовлетворенные тучи смыли пыль последних сухих дней и поспешили восвояси, небо, наконец, стало проясняться по-настоящему. На смену темным тучам пришли легкие облака, кое-где стали проступать звезды. Умытая земля отдыхала, вдыхая влажный после дождя воздух, испаряя взамен тонкие струи запасенного днем тепла.

Борис посидел еще немного в укрытии и вылез из-под веток сосны. С ее лап продолжали стекать капельки воды. Намокшее дерево повеселело, оно расправило свои иголки. Соседние деревья также были рады небесной влаге. Но вдруг сосны заскрипели, застонали под сильным порывом ветра и обрушили на незадачливого паренька столб водных брызг вперемешку с иголками и шишками.

Он промок сильнее, чем во время дождя. Оказалась мокрой и его лежанка. А Борису очень хотелось спать. При свете фонарика он откопал из-под мокрой хвои немного сухой и на ней вновь устроился на ночлег, снял с себя только влажную куртку.

Когда парень уснул, к нему опять пришло видение, будто он явился домой, чтобы удушить свою мать. Боря увидел ее в прихожей, подкрался незаметно сзади, накинул веревку мамаше на шею и с силой стал стягивать ее.

«Отпусти, сволочь!» — потребовала мать, но он стягивал веревку до тех пор, пока из горла матери не хлынула кровь. Она захрипела в предсмертной агонии, но вдруг кровь исчезла, голова мамаши таинственным образом отделилась от тела, взлетела над Борисом и дико захохотала. Борька понял, что мать его бессмертна и с ужасом проснулся.

Опять повторился этот невыносимый сон! Более того, теперь юноша все видел в красках. К нему впервые пришел цветной сон, и этот сон был ужасен!

Испарина после сна довольно быстро сменилась гусиной кожей. За короткое время резко похолодало.

Сначала Борис хотел развести костер, чтобы согреться и запечь картошку в мундире. Но вскоре понял, что не сможет сделать это сейчас, в темном мокром лесу. Чтобы не мерзнуть, он натянул на себя куртку и стал делать энергичные движения руками. Бегать не хотелось, он с нетерпением ожидал рассвет.

Ждать пришлось долго. Когда же ночная тьма стала потихоньку рассеиваться, Борис вспомнил свой первый дивный рассвет, который он наблюдал на дереве после проведенной здесь ночи. Но сейчас ему не хотелось лезть на мокрое дерево. Появление солнышка его больше не интересовало.

Парню осталось провести здесь всего один день и одну ночь. Но и это казалось слишком много. Перспектива находиться в лесу весь день, а потом еще и целую холодную ночь сильно огорчала его. Борьке не надо было никуда идти, он мог позволить себе отдохнуть, отоспаться, обдумать свое положение. Но думать не хотелось, депрессивное безразличие завладело им, хотя по природе своей Борис не склонен был к депрессиям.

В последние два дня лес перестал доставлять ему ту искрящуюся радость, которую он испытывал прежде. Словно нарушилась связь между природой и его раненой душой. Ему больше не нравилось загорать без одежды, не доставляло удовольствие наблюдать за водой в ручье, стала безразлична жизнь насекомых и птиц. Прелесть природы больше не действовала на его сознание.