И с тех пор Ясный Месяц на небе тщетно ищет Зарю-Зареницу и не может найти молодую Зарю. Вырастает опять, но Семаргл-Огнебог вновь мечом его разрубает…
Так наказан был Месяц Ясный за дела его незаконные. И теперь он то разрастается, то опять умаляется в теле, как Семаргл его разрубает.
Да и Китаврулу-подельнику от ответа уйти не удалось. За то, что похитил у мужа жену, повелел ему Хорс Великий построить храм на Алатырь-горе. Храм Света Предвечного, в честь Бога Вышня.
Китаврул должен был возвести этот храм лишь волшебством и силою рук, безо всяких орудий — из цельного камня, коего не касалось железо.
И рёк тогда Китаврул богу Солнца:
— Ты прости уж меня, Хорс Великий, что служил я Месяцу Ясному. Поневоле ему помогал я… И готов теперь послужить и тебе! Да только с этим делом порученным, со строительством храма Вышнего, я один вовек не управлюсь… Камень Алатырь — чудесен, твёрже его нет в целом свете, одного умения тут будет мало! Ведь он должен быть прочен и вечен, как сама гора Алатырская, чтобы ни железом булатным, ни алмазом, ни заговором выщербить его не могли, не отбилось чтоб ни кусочка! Только коготь самой птицы Гамаюн, порождённой камнем Алатырем, может с той работой управиться. Гамаюнов коготь обтешет без железа камень Алатырь…
И тогда Китаврул и бог Хорс обратилися к Гамаюну, и дала согласие птица. И тотчас Китаврул и птица Гамаюн возвели на Алатыре чудный храм.
Был построен храм на семи верстах, на восьмидесяти возведён столбах — высоко-высоко в поднебесье. А вкруг храма посажен Ирийский сад, огорожен тыном серебряным. И на всех столбах стоят свечки, что вовеки не угасают.
Был тот храм длиной шестьдесят локтей, в поперечину — двадцать, и тридцать — ввысь. Были в храме окна решётчатые, были двери в храме чеканные. Был внутри он обложен золотом и каменьями самоцветными. Оживали на стенах храма птицы каменные и звери, поднимались к небу деревья, травы вились, цветы цвели…
Вот каков был храм на Алатырь-горе, что построили за единую ночь и который стоял много тысяч лет.
С тех пор на земле тоже храмы строят по образу Алатырского храма. Украшают их ликами чудными полуптиц и полуконей — первых волшебных зодчих.
На самом почётном месте устанавливают алтарь, названный в память о Бел-горюч камне и великой горе Алатыре. Алтарь украшали лики богов, увитые виноградными лозами в память о саде Ирийском.
А златые врата заалтарные означают те Золотые Врата, что пускают в Вышнюю Сваргу… И свет в храм изливается с-под верхних сводов, из светильника в виде Солнца, — того, что хоросом называют в память о Хорсе Великом.
Вот только о том, откуда слова те, и почему все храмы украсили птицы и полукони волшебные, люди вспоминать будут редко… Слишком давно это было… Лишь сказка с тех пор и осталась.
Как Купала да Кострома, дети Огнебога и Купальницы, обратились в цветок
Бог Луны и Огня, бог тризн и крады и домашнего очага, сам Семаргл сын Сварожич, стоит на небе в ночи лунные стражем Ирийских врат, не пуская в мир силы зла.
Отвечал он так богине Купальнице, что звала его на Русалии: