Мужчина подходит совсем близко, Яна вжимается в прохладную стену спиной. Он чуть крупнее и выше, руки ложатся ей на плечи, скользят вниз, задевая грудь. В этом стопроцентный сексуальный подтекст. Яну накрывает до того омерзительное чувство, тошнота подкатывает к горлу.

Как он вообще смеет ее трогать, прикасаться своими руками? Накатывает ярость, готовая выплеснуться и разнести все на своем пути.

Виктор слишком близко, она чувствует его дыхание у виска, вскидывает ногу и четко попадает в пах коленом. Жаль, что юбка длинная и узкая, удар вышел смазанным, но Виктор прочувствовал все ровно. Загнулся, издавая скулеж.

– Никогда, слышишь, никогда не смей меня трогать своими погаными руками, тварь.

– Сука, ну ничего, ты еще ответишь за это.

Виктор что-то еще скулил, прислонившись к стене коридора, зажимая рукой свое хозяйство, скрутившись дугой. Яна неслась по коридору, быстрее на улицу, глотнуть свежего воздуха, избавится от Виктора и его компании. Кто бы мог подумать, десять лет она была рядом с ним, ложилась в пастель, занималась сексом, а сейчас воротит от него.

На глазах навернулись слезы от мерзости и обиды, ноги еле как несли на парковку, уже ничего и никого не хотелось. Но машина возникла на ее пути, огромный, черный Мерседес, за главным корпусом на парковке у университетского парка.

– Кто тебя обидел? – был первый вопрос от Максима.

– Никто.

– Я вижу, что куколку кто-то обидел. Кому оторвать яйца?

Макс заталкивает Яну на заднее сидение, садится рядом, разворачивая за подбородок ее лицо в свою сторону.

– Ты знаешь, я не был таким озабоченным, пока не встретил тебя. Думал эти дни, ну баба, каких много вокруг, иди и возьми, но не хочу брать других. Сам от себя в шоке, Грек, и зациклился на одной аппетитной малышке. Даже и не думал сунуть свой член куда-то еще, кроме твоего сахарного ротика или других сладких дырочек.

Яна опять, как завороженная, смотрела на мужчину. Его слова, как легкие разряды электрического тока, покалывали тело, раздражая и разжигая чувственность и желание.

– Мы не поедем ко мне.

– Почему? – только и смогла спросить Яна, слегка приоткрыв ротик.

– Потому что мы просто не доедем, малышка. Иди, посмотри, кто по тебе скучал. И сними эту развратную блузку училки, иначе я ее разорву.

Яна начинает расстёгивать пуговки, грудь колышется, приятно ноет. В это время Максим сам снимает свою рубашку, высвобождает налитый член из брюк, спуская их до самого пола, широко разводит колени. Наглаживает подрагивающий член, размазывая по головке капли смазки.

– Давай, куколка, снимай все, хочу видеть тебя.

Девушка медленно снимает бюстгальтер, сжимает грудь, возится с узкой юбкой, под которой только черные чулки и тонике кружево трусиков.

– Твою же мать, дай, я сам их сниму. Иди ближе.

Яна встает коленями на сидение, но в полный рост встать не получается, наклоняется вперед, грудь упирается в лицо Макса, находит его губы, получает долгожданные поцелуи и ласки. С бедер спускают трусики, пальцы скользят по мокрым складочкам, размазывая соки, слегка проникая внутрь влагалища.