– А ты, Тор? – спросил конунг, когда они вернулись в палаты. – Уж ты-то наверняка чем-нибудь меня удивишь!

Тор исподлобья обвёл глазами пиршественный чертог:

– Ну… говорят, ещё не бывало такой чаши, чтобы я не смог единым духом её осушить…

Конунг велел подать Тору полный рог доброго пива:

– Из этого рога у нас обычно пьют те, кто опаздывает на пир. Но тебе-то он, верно, покажется безделицей…

Тор приободрился: рог впрямь выглядел не слишком вместительным, хотя и длинным изрядно. Поднёс он его ко рту и принялся жадно пить, благо чувствовал немалую жажду. Питьё, правда, показалось ему не особенно вкусным – горчило оно и было солоноватым, – но он глотал его и глотал, не желая срамиться перед Великанами. Вот уже круги поплыли перед глазами… а пива в роге как будто и не убавилось.

– Сказал бы мне кто, что Аса-Тору больше не осилить, я бы не поверил, – покачал головой Утгардалоки. – Ладно, попробуй опять!

И снова Тор пил, пока не потемнело в глазах, а потом и ещё раз… теперь стало заметно, что к рогу всё-таки прикасались, но и немногим более того.

– Теперь ясно, что мощь твоя вовсе не столь велика, как мы все здесь полагали, – сказал конунг насмешливо, глядя на отдувающегося Тора. – А может, ты попытаешь счастья в забаве, которой тешится здесь ребятня? Они поднимают с полу мою кошку…

Сейчас же выскочила откуда-то серая кошка, крупная и пушистая. Наклонился к ней Тор, взял одной рукой под брюшко и стал поднимать. Но вот странное дело: чем выше он её поднимал, тем больше она изгибалась, и лишь когда Тор ухватил её обеими ладонями и сам встал на цыпочки – оторвала одну лапу от пола.

– Всё правильно: кошка большая, а Тор совсем маленький! – захохотал Утгардалоки.

– Может быть, я и маленький, как ты говоришь, – сказал вконец пристыженный Тор. – Но найдётся ли у тебя удалец, что поборолся бы со мною один на один?

– А как же, найдётся, – отвечал конунг. – Такому, как ты, как раз впору бороться с моей дряхлой старой кормилицей. Эй, бабушка Элли, выйди сюда!

Тотчас появилась старуха – седая, сгорбленная, однако проворная, и под дружный смех Великанов Тор принуждён был с нею схватиться. Но и тут ему не досталось удачи: чем больше силился он повалить древнюю бабку, тем крепче она стояла. А потом и сама дала Богу Грозы такую подножку, что он упал на одно колено. Подошёл Утгардалоки и велел им кончить борьбу:

– Дело к ночи, пора уже спать.

Он сам отвёл Тору и его спутникам спальные места на широкой лавке в палате. Меховые одеяла были мягкими, а от очага веяло добрым теплом – но Тьяльви и Рёсква знай прижимались к Тору, да и сам Хозяин Козлов еле дождался утра, чтобы уйти поскорее из этого места.

Утгардалоки вышел его проводить, хотя Тору это было очень не по сердцу.

– Натерпелся я у вас сраму, – с горечью молвил он конунгу. – Никогда мне этого не позабыть, а и забыл бы, так не дадут!

Тогда Утгардалоки оглянулся назад, на далёкие уже стены своей крепости, и вдруг усмехнулся:

– Послушай меня, сильнейший из Асов. Ведь это я был с вами в лесу под именем Скрюмира. Видел ты возле моих палат каменную скалу с тремя глубокими вмятинами? Это её я подставил под твои удары, а ты и не заметил, потому что я отвёл тебе глаза. То же было и с играми. Логи значит Огонь, не так ли? Тот, кто звался Логи, и был просто огнём, а ты сам знаешь – прожорливее огня ничего нет во всех девяти мирах. Хуги значит Мысль, и это в самом деле была моя мысль, вот почему Тьяльви, легконогий бегун, так сильно отстал. Кроме мысли его, пожалуй, и не обогнать никому.