И только вечерами Лина позволяла себе расслабиться. Особенно радовало ее, что на семейных ужинах не приходилось присутствовать из-за позднего возвращения. На этом тоже настоял Люк. Он накрывал стол только для них двоих, в саду. После расслабляющей ванны с традиционными бабочками Лина присоединялась к нему за ужином и тогда они просто разговаривали, обо всем. И эти беседы с каждым днем она ценила все больше, потому что Люк в эти дни, этими вечерами был совсем другой, не такой, каким знала его раньше. Тут, в своем мире, он не пытался притворяться или казаться грубее и черствее, чем есть. На столе мерцали свечи, отбрасывая свет на его лицо. Лина в тайне любовалась его красотой, слушая увлекательные рассказы о его мире и жизни.

А ночи… ее ночи в мире Люка были наполнены любовью. Не считая самой первой, больше она не ночевала в спальне, отведенной ей в родительском доме. Каждую ночь она делила постель с Люком, наслаждаясь его ласками. И каждый раз она заставляла себя забывать, кто он и кто она, какие отношения их связывают. Гораздо приятнее было представлять, что они ну если не муж и жена, то влюбленная пара, что чувства их взаимны, что между ними нет недомолвок и разницы в социальном положении. Да что там, ночами она забывала, как пропасть пролегает между ними, под названием разные миры.

Ветер свершений благополучно вернулся в артефактную отца Люка. Лина не знала точно, что же произошло между братом Люка и отцом, но Люк ей сообщил, что отец запретил возвращаться Кору и Сесилии с Островов отшельников еще год. Наверное, такое решение было самым мудрым и правильным. О Кордии и его жене у Лины сложилось отвратительное мнение, и она тихо радовалась, что в эти дни их нет рядом, что не нужно встречаться с ними каждый вечер. Да и тем тоже было над чем подумать, а для начала переосмыслить свою жизнь, поменять ценности. Кто знает, может уединение подействует на них благотворно, и проснутся теплые чувства. Ведь любовь Кордия к Сесилии за годы совместной жизни трансформировалась во что-то неправильное, уродливое. А ее маниакальная тяга к Люку тоже была рождена воспаленным сознанием. В общем, на Островах отшельников пока этой парочке самое место.

В один из вечеров Лину не ждал романтический ужин — Люк куда-то отправился с отцом, о чем сообщил ей в записке, что ждала ее по возвращении. Дела так дела, только вот как-то сразу грустно стало. И даже бабочки не способствовали расслаблению.

Люк распорядился, чтобы к ужину ей накрыли в его спальне, но есть в одиночестве Лине не хотелось. Да и она так вымоталась за все эти дни, что начала серьезно опасаться за свое здоровье. Аппетита не было почти всегда. При Люке Лина заставляла себя есть, но сегодня его не было, и можно не притворяться.

Заставив себя проглотить малюсенькое пирожное и стакан морса, Лина вышла в сад — подышать воздухом перед сном. Что-то ей подсказывало, что вернется Люк только на рассвете.

— Иди сюда, девочка, — раздался голос Карнелии откуда-то справа. А потом Лина и разглядела ту саму, сидящую на лавочке, прячущуюся в тени деревьев. — Раз уж тебе не спится, как и мне, то давай хоть поболтаем немного, — улыбнулась мать Люка.